«Вот и вы, Поттер, Висли, – к ним со строгим видом направлялась профессор Мак-Гонагалл. – Вы оба отработаете свои наказания этим вечером».
«Что нам нужно сделать, профессор?» – спросил Рон, нервно подавляя очередной приступ.
«Ты с мистером Филчем будешь чистить серебро в Призовой комнате, – сказала профессор Мак-Гонагалл. – И никакой магии, Висли – потрудись».
Рон сглотнул. К дворнику Аргусу Филчу питал отвращение каждый ученик в школе.
«А ты, Поттер, будешь помогать профессору Локхарту отвечать на письма от поклонников», – продолжала профессор Мак-Гонагалл.
«О нет, профессор, можно, я тоже пойду в Призовую Комнату?» – в отчаянии сказал Гарри.
«Конечно нет, – отрезала профессор Мак-Гонагалл, приподняв брови. – Профессор Локхарт специально просил тебя. Ровно в восемь, оба». Гарри и Рон вошли в Большой Зал в подавленном настроении, на лице у Эрмионы ясно читалось «ну-вы-же-нарушили-правила». Гарри даже не так сильно обрадовался картофельной запеканке. И ему, и Рону казалось, что самая худшая доля досталась именно ему.
«Филч меня там продержит всю ночь, – тяжело вздохнул Рон. – И никакой магии! Да там больше сотни кубков, в этом зале. Не так уж я силён в чистке маггловским способом».
«Всегда готов поменяться, – глухо заметил Гарри. – Я достаточно наупражнялся у Десли. Отвечать поклонникам Локхарта… он – это кошмар…»
Субботний вечер словно растаял, и вот, казалось, и часа не прошло, а было уже без пяти восемь, и Гарри поплёлся по коридору четвёртого этажа к кабинету Локхарта. Он стиснул зубы и постучал. Дверь моментально распахнулась. Локхарт сиял от радости.
«А, вот и наш шалопай! – воскликнул он. – Проходи, Гарри, проходи…» На стенах ярко блестели в свете множества свечей бесчисленные фотографии Локхарта. Некоторые из них были даже подписаны. Такие же большой кучей лежали на столе.
«Ты, пожалуй, будешь надписывать адреса на конвертах! – велел Гарри Локхарт, как если бы это было неслыханным одолжением. – Это первое – для Глэдис Гаджен, всех ей благ… большая моя почитательница…» Минуты еле тянулись. Гарри утопал в монологе Локхарта, временами вставляя:
«Ммм…»,
«Точно…» и
«Да-да…». Порой до него доплывали фразы типа:
«Слава – преходяща, Гарри» или «Знаменитостями не рождаются, а становятся, помни об этом».
Свечи всё оплывали и оплывали, заставляя блики плясать на наблюдавших за ними шевелящихся лицах Локхарта. Гарри занёс нывшую руку над, наверное, уже тысячным конвертом, надписывая адрес Вероники Сметли. Пусть уже будет время уходить, думал несчастный Гарри, ну пожалуйста, пусть уже будет время…
