— В маленькой спальне. Это напротив большой спальни, чуть дальше по коридору. В саму спальню мы не входили, но я взглянула на труп... на парня с порога. Он уже был мертв. Передозировка, как нам и сообщили.
— Благодарю вас, Хенниган. Очень ценная информация. Давайте войдем в дом и послушаем, что вы нам еще скажете.
В гостиной стояли два желтых мягких кресла, вся же остальная мебель была плетеная: белый диван, кресло и оттоманка с желтыми подушками. На трех низеньких пластиковых столиках белого цвета стояли вазы со свежесрезанными ромашками. На окнах — задернутые бежевые шторы из джута, а на полу три круглых коврика под цвет штор. В столовой стоял круглый стол с четырьмя стульями. В центре стола в голубой вазе для фруктов желтели шесть лимонов. Через открытые вертикальные жалюзи столовую заливал яркий солнечный свет.
— Итак, — сказал Хок, усаживаясь за стол, — докладывайте.
— Докладывать?
— Докладывайте. — Хок вынул из кармана пачку сигарет «Кулз», поглядел на нее с минуту и сунул обратно в карман пиджака.
Санчес строго взглянула на Хенниган, но садиться не стала. Хенниган, вцепившись обеими руками в свою сумочку, откашлялась и начала рапортовать:
— Мы получили сигнал о том, что в доме обнаружен труп, в 7.30 утра. Я сидела за рулем. Мы сразу же направились в Грин Лейкс. Потом в диспетчерской, очевидно, произошла накладка, и нам отменили задание. Мы в это время находились на Флеглер-стрит, и я уже собиралась разворачиваться, но тут диспетчер опять велел ехать в Грин Лейкс.
— Он объяснил, почему произошла заминка?
— Нет.
— В управлении уточняли границу нашей юрисдикции. В квартале отсюда, на Фикус-авеню, начинается территория округа Хайлей. Поэтому сперва в управлении решили, что трупом будет заниматься полиция Хайлея, а не Майами. Но потом все уточнили по карте, и покойник достался Майами. Хотя все с радостью уступили бы его Хайлею. — Хок достал блокнот и авторучку. — Кто обнаружил тело?
— Мать мальчика, миссис Хикки. Лоретта Б. Хикки. Она разведена, живет здесь с сыном.
— Как звали умершего ребенка?
— Он не ребенок. Ему лет девятнадцать-двадцать.
— Но вы назвали его мальчиком, Хенниган. Сколько вам лет?
— Двадцать четыре.
— Как давно служите в полиции?
— Я поступила на службу сразу после окончания колледжа Майами-Дейд.
— Не увиливайте от ответа.
— Два года. Почти два года.
— Где сейчас мать?
— Сейчас?
— Хенниган, если вы будете так дергать ремешок вашей сумочки, то оторвете его.
— Извините.
