Тэннер с облегчением вздохнул.
– Ну как все прошло?
Коул дерзко улыбнулся:
– Точно по плану. Отвлеки часового, а я сделаю остальное.
Тэннер схватил за поводы лошадь Коула, вскочил на своего коня и выехал из переулка. Когда он подъехал к воротам, раздался оклик часового:
– Стой, кто идет?
– Я покидаю форт, часовой, а не пытаюсь пробраться в него, – ответил Тэннер. – Разве это запрещено?
Явно растерянный, часовой всматривался в Тэннера, стараясь разглядеть в темноте его черты.
Шляпа Тэннера была низко надвинута на лицо, и виден был только его красиво очерченный рот.
– Да вроде нет, мистер. Просто предупреждаю, что путешествовать по ночам опасно. Индейцы в последнее время обнаглели.
Тэннер пожал плечами:
– По правде сказать, в этих местах путешествовать в любое время опасно.
– У вас роскошная лошадь, мистер, – сказал часовой.
– Я неравнодушен к хорошим лошадям. Ну что, могу я ехать?
– Поезжайте, если вам так угодно. Хотя я никак не пойму, как можно добровольно отказаться от надежной защиты форта посреди ночи. Доброй ночи, мистер!
Тэннер выехал за ворота, радуясь тому, что часовой попался не особо подозрительный. Отъехав совсем недалеко, Тэннер поставил обеих лошадей под прикрытие крепостной стены, там, где второй караульный с башни не мог их увидеть.
Часовой подошел к воротам и вгляделся в темноту, рассуждая, что путник, видать, не в себе, коли отважился выехать из форта глубокой ночью. Он не заметил, как сзади подкрался Коул. Коул ударил часового, и тот упал, потеряв сознание.
Осторожно продвигаясь вдоль стены, Коул скоро обнаружил Тэннера. Они отвели лошадей подальше от крепости, перебрались через ров, служивший дополнительной защитой для форта, а затем вскочили в седла и понеслись во весь опор.
* * *
– Черт побери, Коул, клянусь, мы облазили все холмы на сотни миль вокруг и не встретили ни единого индейца. Куда подевались эти краснокожие дьяволы, хотел бы я знать?!
– Я же тебе говорил, Тэннер, что они очень хитрые. Мы еще не все прочесали. Я знаю еще парочку мест, где они могут оказаться.
– Сиу забрали Эшли более двух недель назад. Мы даже не знаем, жива ли она.
– Это правда. – Коул не хотел подавать Тэннеру ложные надежды. – Но мы с ней близнецы. Если бы она умерла, я бы почувствовал.
Тэннер сморщился, не желая даже думать, что с Эшли может случиться несчастье. Все, чем он дорожил в жизни, судьба у него отнимала. Он любил Эллен, а что получалось? Он любил свою мать, отца, а они стали жертвами войнах, которую развязали янки. Он позволил себе полюбить Эшли, ее тоже отняли.
