– Значит, он был другом Бенджамина?
– Они часто играли вместе, но Вильерс не соглашался играть на деньги, снисходительно намекая на то, что Бенджамину никогда у него не выиграть. Наконец Бенджамин бросил ему вызов, и Вильерс согласился. Сначала Бенджамин играл хорошо. Но, думаю, Вильерс специально ему поддавался.
– Понятно, – обронила Джемма, стиснув руки.
– Тогда Бенджамин стал повышать ставки. Насколько мне известно, Вильерс отказался, и Бенджамин так разгневался, что, уверенный в победе, заставил его сдаться. По крайней мере так мне рассказывали… потом.
– И тогда…
– Вряд ли Бенджамин сразу понял, что происходит. Но должно быть, приехал домой и вспомнил всю игру, ход за ходом. А я была в деревне. Будь я в Лондоне, наверное, смогла бы ему помешать. Но так или иначе, а он сообразил, что все это время Вильерс обращался с ним как с малым ребенком. И что у него не было ни единого шанса на выигрыш.
– Бенджамин слишком любил шахматы, – утешила Джемма.
– А ему следовало бы любить меня больше!
– Шахматы – это страсть, – вздохнула Джемма.
– Беда в том, что Бенджамин был чересчур хорош, чтобы играть со средними шахматистами, но недостаточно талантлив, чтобы побеждать лучших. Как он уговаривал твоего мужа сыграть с ним партию! И даже твердил, что ради этого готов отдать свое место в палате лордов.
– Ха! – воскликнула Джемма. – Тут он ошибся. У Бомонта есть один бог – его честь.
– Бомонт ответил, что больше не играет. Так оно и есть?
– Насколько я знаю, да! Я сама играла с ним всего несколько раз, когда мы только поженились.
– Ты побила его? Я имею в виду твоего мужа, конечно.
– Да. Но он ужасно хорош.
– Существует ли тот счастливец, который у тебя выиграл?
– Каждый шахматист иногда проигрывает. Как-то я играла партию с французским королем, и он выиграл.
– Король Людовик? В таком случае ты ему поддалась, – усмехнулась Харриет.
– Осмотрительность – важная часть стратегии. Но ты знаешь, что у меня было не очень много партнеров, так что это не важно.
– Но ты никогда не играла с Вильерсом?
– Ни разу. Я и встречалась с ним лишь однажды, да и то мельком. Когда я только вышла замуж, он путешествовал по Европе. С тех пор я жила в Париже.
– Говорят, он лучший шахматист в Англии, – пробормотала Харриет. – Ненавижу его за то, что он сделал с Бенджамином.
– А что он сделал? – удивилась Джемма.
– Опозорил его. И, думаю, сделал это намеренно. Я много об этом думала. Наверное, он согласился играть в «Уайтсе», чтобы отвязаться от Бенджамина. И потом… потом Бенджамин проиграл, но Вильерс сделал так, чтобы он подумал, будто непременно выиграет.
