— Мистер О'Брайен. — Почему-то ей было небезразлично, что он думает и отчего сердится. — О'Брайен, я…
— Посмотрите, понравится ли вам новая шиферная крыша, и дайте мне знать. А у меня есть еще дела, хозяйка. — Он отошел от нее.
Элизабет некоторое время смотрела ему вслед. Когда он скрылся из виду, она продолжила свой путь по дороге. Собаки бежали впереди. Настроение у этого человека меняется по нескольку раз на дню. Кто его воспитывал? Он дотронулся до нее так фамильярно, говорил с ней запанибрата, назвал ее Лиззи! Господи, Лиззи!
Чем больше Элизабет сердилась, тем быстрее она шла. Чем быстрее она шла, тем сильнее сердилась. Она леди, и именно она платит ему деньги. Она заслуживает уважительного отношения! Возможно, Джессоп прав, и ей стоит напомнить мистеру О'Брайену, кто она и кто он. Элизабет совсем было собралась вернуть его, но потом решила оставить в покое. О'Брайен прекрасно справляется с работой управляющего, но у него случаются срывы. Ему не следовало так фамильярно с ней разговаривать. Он не должен был трогать ее волосы, но, черт побери, это всего лишь волосы. Элизабет не хотела брать пример с Джессопа. Она не будет придавать излишнего значения происшедшему. О'Брайен явно не чувствует к ней никакого влечения, и она, конечно, тоже. Такая мысль звучит просто глупо, смехотворно, чудовищно…
В ту ночь О'Брайен лежал без сна на своей новой кровати в просторной спальне коттеджа. Единственное окно было открыто, и в комнату проникал теплый ветерок. Рыжая девушка из таверны спала на боку рядом с ним. Ее рука покоилась у него на груди. Лунный свет, проникая в окно, рисовал причудливые узоры на ее лице. Ее грудь мерно вздымалась в такт дыханию.
О'Брайен лежал на спине, подложив руки под голову. Он старался не разбудить девушку. Сон не шел к нему даже после того, как они вдоволь натешились друг другом. Не помогло и то, что он выпил полбутылки виски. Слишком много тревожных мыслей роилось у него в голове. Он потянулся за бутылкой, стоявшей на полу возле кровати, и сделал большой глоток. Напиток приятно согрел его, как и полагается хорошему виски. Он не мог перестать думать об этой англичанке, Лиз. Это было смешно, но он чувствовал влечение к ней. Сегодня, пока они говорили, О'Брайен думал вовсе не о порохе и смотрел вовсе не на склад и цеха. Он думал о ней и смотрел на ее грудь. О'Брайен застонал. Он не сдержался и дотронулся до нее, поправил локон, невольно повторив движение, какое всегда делала она сама. В этом жесте было что-то чувственное, но она повела себя так, будто ничего не произошло. Она продолжала разговор как ни в чем не бывало, словно его прикосновение было ей не в новинку… словно она желала, чтобы он к ней прикоснулся.
