– Нет, – сказал Хэвиленд, – тут-то и начнется главная работа. Мы соберем основные узлы, потом вмонтируем в них измерительную аппаратуру. Теперь все будет зависеть от техники, – продолжал он. – Можете на время совершенно забыть теоретическую физику, забыть об атомном ядре. Отныне нам предстоит заниматься чисто техническим трудом, почти не требующим научных знаний. На этой стадии уже нет смысла обращаться к помощи слесарей и стеклодувов, потому что в процессе работы нам придется изобретать, а изобрести то, что нужно, можно, лишь зная общий план. Знаем же его только вы да я. Так что достаньте себе комбинезон и приготовьтесь к грязной работе. Образ ученого в белоснежном халате – это годится только для фармацевтов и для рекламных картинок, а мы с вами будем иметь дело с гаечными ключами, отвертками, паяльными лампами и токарным станком. Понадобится ползать по полу – будем ползать. Теперь нам пригодятся ваши замечательные технические навыки, которые вы приобрели осенью в мастерской. Вы там хоть чему-нибудь научились?
Эрик засмеялся.
– Это будет видно по работе.
– Ладно, посмотрим. Вот вам несколько эскизов собирающих сеток и опорных стоек. Сделайте их из латуни, допуск здесь правильный. Если указано плюс или минус одна тысячная дюйма, значит, именно так и должно быть. Штуки две вы наверняка испортите, прежде чем добьетесь точности.
Хэвиленд переоценил умение Эрика. Он испортил не две, а пять деталей, прежде чем ему удалось соблюсти расчеты. Но следующая порученная ему деталь далась уже гораздо легче, а третью он сделал только после двух неудачных проб. Работа пошла на лад.
Токарный, сверлильный и фрезерный станки постепенно раскрывали перед Эриком свои секреты. Если станок был налажен как следует, резец выбран верно и установлен под правильным углом, а шпиндель вращался с должной скоростью, то работа спорилась под мерное гуденье мотора. Медная, латунная или стальная стружка тонкой нескончаемой лентой вилась из-под резца, бесформенный кусок металла постепенно приобретал нужную форму. Но при малейшей ошибке станок начинал шумно протестовать, оглашая мастерскую неровным стуком. Этот шум приводил Эрика в исступление – он означал, что энергия станка направлена неверно и стремится вырваться из-под контроля.
Несколько недель подряд Эрик изучал технические свойства разных металлов, словно вникая в характеры старых знакомых. Медь так мягка и податлива, что с ней надо обращаться ласково. Латунь – удобный, хрупкий материал, с ней легко и приятно работать. Стали обнаруживали самые неожиданные качества – одни оказывались твердыми, другие – мягкими, с вкрапленными в них твердыми узлами. Когда Эрику приходилось работать с никелем, его положительно охватывал ужас. Он предпочитал работать со стеклом, так как в этом деле мог показать свою сноровку, и, когда Хэвиленд заметил ловкость Эрика, он всецело поручил ему высоковакуумную часть насосной системы.
