– При чем тут я?
– Потому что вы оказались здесь, вот и все. И потому, что хотя вы ничего и не поняли бы из нашего разговора, но в ваших глазах я был бы совершенно прав, а он, наоборот, кругом неправ. Лучше уж я скажу ему об этом завтра утром.
– Приятно видеть в вас такую деликатность. Может быть, когда-нибудь вы проявите ее и ко мне.
Он пристально посмотрел на нее.
– Если это когда-нибудь случится. Лили, тогда – да поможет мне Бог. Но для женщины, у которой существует полное взаимопонимание с мужем, вы вели себя слишком нервно, когда услышали звонок. Ведь Дональд в Вашингтоне, не правда ли?
– Да, конечно, но… – Лили поднялась с кресла. – В конце концов, он никогда не говорил мне: «Знаешь, дорогая, я так рад, что ты бываешь всюду с Тони Хэвилендом и что у тебя с ним роман!» Он понимает, что я его не люблю. Должно быть, он догадывается, что у меня кто-то есть, но не знает, что это вы. Да и откуда ему знать? – Она обернулась к Хэвиленду, и в ее улыбке появилось что-то грустно-ироническое. Сейчас она казалась очень искренней и беззащитной. – Кроме того, есть же у меня своя гордость. Я, как дура, всячески добиваюсь вашей любви, а вы не обращаете на меня никакого внимания! – Она криво усмехнулась. – Мне всегда не везло.
Тони не спускал с нее внимательного взгляда. Он боролся с желанием произнести ее имя, броситься к ней и сжать в объятиях с такой страстью, какую никогда не позволял себе выказывать перед нею, но он заставил себя отвернуться.
– Не везло? Не знаю, можно ли тут говорить о везении, – медленно произнес он. – Когда мы с вами познакомились, вам было шестнадцать лет, а мне двадцать. Вы были влюблены в Бобби… Бобби Грэвса. Помните?
– О, Бобби… – небрежно сказала Лили.
– Вот именно «О, Бобби!» – сказал он. – Тем не менее вы были в него влюблены. До каких пор, Лили?
– Ах, да не помню я, – сказала она раздраженно.
– Пока на следующее лето не появился высокий брюнет из Калифорнии.
– Вовсе нет, из Портленда, штат Орегон.
– Ну, значит, из Орегона. Это дела не меняет. – Он повернулся к ней. – А это увлечение почему кончилось, Лили?
Она отмахнулась.
– Ну разве я могу помнить? И мне все это теперь безразлично.
– Мне тоже. Дело не в этом. Я уехал за границу, потом поступил в Гарвард, но до меня постоянно доходили слухи – Лили бегает за Томми, или за Джо, или за Картером… бог его знает, сколько их у вас было. И все же я никогда не слышал, чтоб над этим смеялись. Может быть, потому, что вы так очаровательны…
