Никто не обратил внимания на Керима и Бонда, когда они пролезали через брешь в стене. Хорошо видимый в лунном свете «роллс-ройс» ждал их у входа в кафе. Рядом с шофером сидел молодой человек. Керим махнул рукой в его сторону.
— Это мой десятый сын. Его зовут Борис. Я думал, что он может понадобиться сегодня. Как видишь, я не ошибся.
Молодой человек повернул голову в сторону Бонда. «Добрый вечер, сэр», — вежливо произнес он. Бонд узнал в нем одного из служащих склада. Он был таким же смуглым и худощавым, как старший клерк, и у него тоже были синие глаза.
Автомобиль тронулся с места и плавно покатился по склону.
— На маленькую улочку рядом с Хипподром Скуэр — площадью Ипподрома, — по-английски сказал Керим шоферу. — Я покажу, где остановиться. Вы захватили мундиры и снаряжение?
— Да, Керим-бей.
— Отлично. Поехали побыстрее. Уже поздно, и всем нам пора спать.
Керим откинулся на мягкие подушки сиденья и закурил. Бонд смотрел в окно на проносящиеся мимо дома предместья. Большое расстояние от одного уличного фонаря до другого указывало на то, что это бедный район.
— Цыган сказал, что над нами распростерты крылья смерти, — заметил Керим, нарушив длительное молчание. — По его мнению, мне следует остерегаться сына снегов, а ты должен опасаться человека, принадлежащего луне, — он рассмеялся. — Цыгане любят такой вздор и верят в него. Он заметил при этом, что Криленку не является одним из них. Это хорошо.
— Почему?
— Я не буду спокойно спать, пока не убью его. Мне неизвестно, имеет ли то, что происходит в течение нескольких последних дней, и то, что случилось сегодня, отношение к тебе и твоему делу. Но для меня это не имеет значения. По какой-то причине мне объявили войну. Если я не убью Криленку сейчас, он совершит третье покушение на мою жизнь и, несомненно, убьет меня. Так что нам вскоре предстоит встреча с ним — в Самарре.
Автомобиль мчался вдоль пустынных улиц — мимо темных мечетей, минаретов, вонзающихся в ночное небо. Они проехали под разрушенным акведуком, пересекли бульвар Ататюрка, миновали ворота Центрального базара. У колонны Константина автомобиль свернул направо, в лабиринт узких извивающихся улочек, где пахло отбросами, и въехал наконец на длинную красивую площадь, украшенную тремя высокими каменными колоннами, вздымающимися к небу подобно космическим ракетам.
— Медленнее, — тихо скомандовал Керим. «Роллс-ройс» резко сбавил скорость и покатил вокруг площади. В конце длинной улицы, на восточной части площади, над мысом Сераглио мигал огромный желтый глаз маяка.
