– А есть копии этих документов? – спросил ван Гельдер.
– Одна.
– У вас?
– Да.
– При себе?
– В одном безопасном месте, – я коснулся пальцем головы.
– Наибезопаснейшем, – признал де Граф. И добавил задумчиво:
– Разумеется, до тех пор, пока вы не наткнетесь на людей, которые будут склонны отнестись к вам так же, как вы относитесь к ним.
– Не понимаю вас, полковник.
– Я говорю загадками, – любезно согласился де Граф. – Хорошо, согласен. Не буду говорить обиняками. Мы тоже знаем о нашей недоброй репутации. Хотелось бы, чтобы это не было правдой, но увы. Знаем, что товар доставляется сюда оптом. Знаем, что уходит он в розницу, но понятия не имеем – ни откуда, ни как.
– Это уж ваш двор, – коротко заметил я.
– Наш… что?
– Ваше дело. Это происходит в Амстердаме, а вы стоите на страже закона в Амстердаме.
– Вы за год завели себе много друзей? – любезно поинтересовался ван Гельдер.
– Я работаю в этой области вовсе не для того, чтобы заводить друзей.
– Вы работаете в этой области для того, чтобы истреблять людей, которые истребляют других людей, – примирительно сказал де Граф. – Мы знаем о вас. У нас на эту тему прекрасное досье. Не угодно ли взглянуть?
– Древняя история нагоняет на меня тоску.
– Ну хорошо, – вздохнул де Граф. – Послушайте меня, майор. И лучшая полиция мира может наткнуться на бетонную стену. Так произошло с нами, хотя я вовсе не утверждаю, что мы лучшие. Нам нужна хотя бы одна нить, одна-единственная нить… А может, у вас есть какая-то мысль, какой-нибудь план?
– Я приехал только вчера. – Я достал и подал полковнику два клочка бумаги, которые обнаружил в кармане коридорного. – Эти буквы и эти числа. Они что-нибудь вам говорят?
Де Граф бегло взглянул на бумажки, поднес их к настольной лампе и отложил.
– Нет.
– А не можете ли узнать? Не исключено, что они имеют какое-то значение.
– У меня очень толковый персонал. К слову, откуда вы это взяли?
– Дал один человек.
– Вы, верно, хотите сказать, что забрали это у одного человека?
– Какая разница?
– Может быть, очень большая. – Де Граф наклонился вперед, его лицо и голос были очень серьезны. – Послушайте, майор, нам известно ваше искусство выводить людей из равновесия. Знаем мы и о вашей склонности выходить за рамки закона…
– Господин полковник!
– И весьма существенно. Впрочем, вы, вероятно, никогда не задерживаетесь в его рамках. Знаем о вашей умышленной политике – равно успешной и самоубийственной – неустанно провоцировать своими поступками тех, кого считаете противниками, в надежде, что кто-нибудь где-нибудь даст слабину. Но я прошу вас, майор, очень прошу, чтобы вы не пытались задевать таким образом слишком многих в Амстердаме.
