– Возможно. Ну что ж, начнем с вопроса о посильной помощи. Не могли бы вы проверить, нет ли в вашей картотеке некоей мисс Астрид Лимэй? Она работает в ночном ресторане, но говорит не как голландка и не выглядит голландкой. Быть может, у вас на нее что-то есть.
– Это девушка, которую вы сбили с ног в аэропорту? Откуда вы знаете, что она работает в ночном ресторане?
– Она сама мне сказала, – соврал я, не моргнув глазом.
– Служащие аэропорта, – он нахмурился, – не передавали мне, чтоб она что-то такое говорила.
– Служащие аэропорта – это сборище старых баб.
– А! – это могло означать что угодно. – Такие сведения могу поискать. Что еще?
– Ничего.
– Мы забыли о другом мелком происшествии.
– Слушаю вас.
– Этот коридорный с шестого, этажа… неинтересный тип, о котором мы кое-что знаем… Это был не ваш человек?
– Полковник!
– Я ни секунды так не думал. Вы знаете, что он умер, сломав себе шею?
– Должно быть, тяжкий несчастный случай, – заметил я сочувственно.
Де Граф допил коньяк и встал.
– Мы еще не познакомились с вами, майор, но вы уже достаточно долго в Интерполе и снискали себе в Европе изрядную репутацию, чтобы мы не были знакомы с вашими методами. Смею вам напомнить: то, что проходит в Стамбуле, Марселе и Палермо – назову только эти несколько городов, – не проходит в Амстердаме.
– Вы действительно неплохо информированы, – похвалил я.
– Тут, в Амстердаме, мы все во власти закона, – похоже, он меня не слышал. – Ни я, ни вы не исключение.
– И не рассчитывал на это, – вставил я невинно. – Итак, сотрудничество. А теперь – цель моего визита. Когда я мог бы с вами побеседовать?
– В моем бюро в десять, – он без удовольствия обвел ресторан взглядом. – Тут не место и не время.
Я вопросительно вскинул брови.
– У отеля «Рембрандт», – понизил голос де Граф, – мировая известность как у места, которое насквозь прослушивается.
– Вы меня удивляете, – откликнулся я. Де Граф вышел. А я задумался: черт побери, он что, полагает, что я случайно выбрал отель «Рембрандт»?
Кабинет полковника де Графа ничем не напоминал номер в «Рембрандте». Довольно большая комната, но унылая, голая и деловая, обставленная главным образом серо-стальными шкафами для бумаг, серо-стальным столом и такими же креслами, к тому же и твердыми, как сталь. Но уж во всяком случае такая обстановка вынуждала человека сосредоточиться на предмете разговора, тут не было ровным счетом ничего, что отвлекало бы внимание или взгляд. Де Граф и я после десятиминутного вступления как раз и сосредоточились, хотя, полагаю, де Графу это давалось легче, чем мне. Минувшей ночью мне допоздна никак не удавалось заснуть, а в подобном случае трудно быть в идеальной форме к десяти часам холодного и ветренного утра.
