Прунелла и Нанетт были приглашены на ленч к судье, старинному другу их отца.
Как только они приехали в Лондон, Прунелла вспомнила о нем и пригласила сэра Симеона Ханта навестить их в отеле. Как она и ожидала, он ответил, что будет счастлив принять их в своем доме, на Парк-стрит. Нанетт была бледна и молчалива, но ничего не сказала, когда Прунелла вернулась в отель, посетив модные магазины на Бонд-стрит.
— Я думаю, дорогая, что ты совсем не помнишь сэра Симеона Ханта, — сказала Прунелла, когда они ехали по направлению к Парк-стрит. — Он представитель древнего аристократического рода, а папа всегда говорил, что он один из умнейших, людей в Королевском суде.
— Это просто захватывающе. — Тон Нанетт ясно давал понять, что ей все это абсолютно неинтересно. Но в гостях было совсем не так скучно, как ожидала Нанетт, так как сэр Симеон пригласил, кроме них, не только своего сына с его женой, но и трех внуков — молодых людей — симпатичных и холостых. Она смеялась и флиртовала с ними, пока Прунелла слушала воспоминания старого судьи об их отце и о том, как они развлекались, когда вместе учились в Оксфорде. После ленча сестры занимались покупками, а когда подошло время переодеваться к обеду и Прунелла приготовилась выслушать, какую ложь преподнесет ей Нанетт на этот раз, чтобы отправиться обедать с Паско, сестра неожиданно сказала:
— У меня болит голова, Прунелла, я хочу пораньше лечь спать. Мы можем пообедать часов в семь?
— Конечно, дорогая, это будет очень правильно, если мы все ляжем пораньше, ведь завтра нам предстоит далекий путь.
После легкого обеда в их гостиной Нанетт сказала:
— Мне очень жаль, что ты сердишься на меня и я разочаровала тебя. Я знаю, что ты всегда меня любила и старалась, как могла, заменить мне маму, и я от души благодарна тебе за все! Прунелла была так тронута словами сестры, что к ее глазам подступили слезы.
— Я люблю тебя, Нанетт, — сказала она, — и все, что делаю, я делаю потому, что хочу видеть тебя счастливой.
— Я знаю это, — ответила Нанетт, — и я тоже люблю тебя. Она поцеловала Прунеллу и ушла в свою спальню. Готовясь ко сну, Прунелла думала, что Нанетт, конечно, сумела сообщить Паско, что они едут в Бат, а он, видимо, ответил, что поедет туда за ними. «Этого «охотника за приданым» ждет сюрприз, когда он не найдет Нанетт в Бате», — шептала себе Прунелла. Потом она стала вспоминать то, что говорил ей граф в тот вечер. Неужели он и в самом деле предлагал ей стать его женой? Она не могла поверить, что это правда и что граф действительно произносил эти слова. Прунелла вспомнила его поцелуй, и неожиданно ей пришло в голову, что она могла бы быть счастлива, став женой графа. Но девушка заставила себя отвлечься от сладостных воспоминаний, заставляющих учащенно биться ее сердце. «Я должна... думать только о Нанетт...» Она повторяла это себе, пока не забылась беспокойным сном, в котором пыталась, но не могла убежать от графа.
