Арей, которого он вовремя не заметил, повернулся к нему всем корпусом. Не издав больше ни звука, комиссионер беззвучно стек на асфальт. Выудив из расплавленного пластилина пакетик с эйдосами, Арей пересыпал их к себе в дарх и зажмурился от удовольствия.
Варвара, игравшая с псом, ничего не заметила.
– А меня что, тоже убьют, если я чего-то не то брякну? – поинтересовался кто-то.
За спиной у Арея стояла Улита и покачивала за ручку рыжий чемодан на колесиках. В глаза мечнику она смотреть избегала, а глядела на его раздувшийся сытый дарх.
Арей не то промычал, не то прорычал что-то. Улита, хорошо его знавшая, безошибочно ощутила, что шеф смущен. Что ж, и это хорошо. В конце концов, слова «прости!» от мечника ждать бесполезно.
– Явилась? Получила… м-м… бумагу?
Улита молча пнула свой чемодан.
– Не знаю, зачем Пуфсу все это понадобилось. На всякий случай будь осторожна. Не доверяй ему, – не глядя на нее, сказал Арей.
– Уж в этом-то не сомневайтесь! Я теперь никому не доверяю! – с вызовом заверила его Улита.
Мечник кашлянул.
– И… м-м… еще одно. Помимо всего прочего. Я рад, что ты вернулась. Мне тебя… м-м-м… недоставало, – с усилием выговорил он.
Улита смягчилась.
– Ладно! – сказала она великодушно. – Будем считать, что вы сделали для меня что-то хорошее. А так как добро я забываю быстро, то и вопросов нет. Короче, проехали.
Добряк, вертясь как юла, дернул мордой. Большой клок пены, оторвавшись от его подбородка, повис на куртке у Варвары.
– Ты че, опух??? Слюни подбери! – крикнула она сквозь смех.
Улита с интересом посмотрела на Варвару.
– Какое совпадение! Моя бабушка тоже принадлежала к древнему аристократическому роду! Мыла полы на кухне у турецкого султана, – промурлыкала она.
Шутка была небезопасной.
– Я тоже долго привыкал! – сказал мечник сквозь зубы. – Вот он – ваш свет!!! А такой был ребенок – мягкий, ласковый, с кудряшками!
– Ничего не поделаешь, шеф! Сами по себе кудряшки ни от чего не страхуют. Мне другое интересно: она уже знает? – неосторожно спросила Улита, но тотчас округлившиеся от гнева глаза Арея напомнили ей, что немые живут дольше говорливых, а глухие так практически бесконечно.
– Что «она знает»? – с любопытством спросила Варвара.
Ей удалось усесться на Добряка верхом и обхватить его шею тем движением, которым десантники сворачивают голову часовому. Хотя Добряку это нравилось. Он рычал и пытался прикусить Варвару за рукав. У каждого своя степень нежности. Что для слона ласка, то для бабочки смерть.
