— Никаких грустных историй, — предупредил Лестер. — На сегодня с него хватит.
— Нет-нет. У меня к нему предложение.
— Предложение?
— Сделка. Деловое соглашение.
— Ладно, — сказал Лестер. — Я его подниму.
Поднять его оказалось не так-то просто, но в конце концов мы вынудили его проснуться и сесть в постели.
— Вильбур, слушай меня внимательно, — начал я. — Я тут припас кое-что специально для тебя. Есть такое место, где всех терзают страшные заботы и ужасающие печали. Понимаешь, не некоторых, а всех без исключения. Эти люди настолько озабочены и скорбны, что не могут жить с другими вместе…
Вильбур выбрался из постели и, покачиваясь, встал на ноги.
— В-веди м-меня туда немедля, — произнес он.
Я толкнул его обратно на кровать.
— Это вовсе не так просто. Туда нелегко проникнуть.
— Но вы как будто сказали…
— Понимаешь, у меня есть друг, который может это для тебя устроить. Но, пожалуй, потребуются деньги…
— Приятель, — заявил Вильбур, — денег у нас вагон. Сколько тебе нужно?
— Трудно сказать заранее.
— Лестер, передай ему деньги, чтобы он обо всем договорился.
— Хозяин, — воспротивился Лестер, — не знаю, стоит ли…
— Сэм заслуживает доверия, — заявил Вильбур. — Он не хапуга. Он не потратит ни на цент больше, чем необходимо.
— Ни на цент, — пообещал я.
Лестер отворил дверцу у себя на груди и вручил мне пачку стодолларовых купюр, а я кое-как запихал ее в карман.
— Ждите меня здесь, — объявил я им, — пока я не повидаюсь со своим другом. Я скоро вернусь.
И я быстренько занялся сложением и вычитанием, теряясь в догадках, какую же сумму можно вытрясти из доктора Абеля. Не мешает сперва заломить побольше, чтобы было что уступить, когда док примется рычать, стонать и плакать и напоминать мне, что мы с ним старые друзья и что он всегда ставил мне бутылку на рождество и еще одну на пасху.
Я собрался уже выйти из комнаты — и остолбенел.
В дверях стоял второй Вильбур. Хотя, едва я пригляделся к нему попристальнее, сразу уловил и некоторую разницу. И не успел новый Вильбур и слова вымолвить, не успел и шагу ступить, как я испытал тошнотворное чувство, что все покатилось вкривь и вкось.
— Добрый вечер, сэр, — сказал я. — Очень мило с вашей стороны заглянуть ко мне.
Он и ухом не повел.
— Я вижу, у вас гости. Прискорбно, но придется разлучить их с вами.
Лестер заскрежетал у меня за спиной, словно у него шестеренки поотваливались, а Вильбур — я видел уголком глаза — вытянулся, будто палку проглотил, и побелел как полотно.
