А.А.: Да, Альцест весьма близок Чацкому по своему характеру…
Холмс (удивленно и несколько разочарованно): Альцест? Так вы с ним знакомы?
А.А.: Конечно, знаком. Ведь это герой комедии Мольера "Мизантроп".
Холмс: Вы правы… (Торжественно.) Так вот, я утверждаю, что не кто иной, как Альцест, был прообразом вашего соотечественника Чацкого. И на этот раз вам придется иметь дело не с туманными догадками, не с сентиментальными предчувствиями, а с непреложными фактами. Факт первый. Этот молодой человек громогласно заявил о своем отвращении к придворной челяди, о нежелании льстить, прислуживаться. Не напоминает ли это похвальное высказывание слова Чацкого: "Служить бы рад, прислуживаться тошно"?
Гена (симпатии которого целиком на стороне Шерлока Холмса, восхищенно): Точно!
Холмс: Факт второй. Так же как вашего Чацкого, господина Альцеста окружающие называют за его прямоту в суждениях безумцем и даже глупцом…
Альцест:
Тем лучше, черт возьми, мне этого и надо:
Отличный это знак, мне лучшая награда!
Все люди так гнусны, так жалки мне они!
Быть умным в их глазах-да боже сохрани!
Холмс: Вот именно! Ну, господин профессор? Помните ли вы утверждение Чацкого, что в окружающем его обществе не странен только тот, кто на всех глупцов похож? Не близко ли оно словам Альцеста?
Гена: Точно!
Холмс: И притом прошу заметить, что совпадения эти отнюдь не частного характера. Они определяют самую суть личности Чацкого и Альцеста. Впрочем, пойдем дальше. Факт третий. Памятны ли вам последние строки финального монолога Чацкого?
А.А.: Еще бы! "Вы правы: из огня тот выйдет невредим, Кто с вами день пробыть успеет, Подышит воздухом одним, И в нем рассудок уцелеет…"
Гена (ему ужасно хочется понравиться Шерлоку Холмсу): Ой! Дайте дальше я! Я это учил!
Холмс: Прошу вас, молодой человек.
Гена (старательно декламирует): "Вон из Москвы! сюда я больше не ездок. Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету, Где оскорбленному есть чувству уголок!.."
Холмс: Достаточно, благодарю вас. А что вы скажете на этот счет, господин Альцест?
Альцест (с жаром): А я, быв жертвою коварства и измены, Оставлю навсегда те пагубные стены, Ту бездну адскую, где царствует разврат, Где ближний ближнему-враг лютый, а не брат! Пойду искать угла в краю, отсель далеком, Где можно как-нибудь быть честным человеком!
Уходит, независимо хлопнув дверью.
Холмс: Ну как? Похожи, не правда ли?
Гена: Точно! Как это вы сумели?
Холмс: Я не был бы Шерлоком Холмсом, если бы не справился с этой пустяковой задачей.
