Именно в кабинете районного начальника, глядя в оловянные глаза, которые наверняка издали бы глухой звук, если в них постучать, я впервые на короткий миг, когда вся сила была собрана в кулак, осознал себя.
Богослов сказал бы, что мне явилось Откровение.
Хорошо бы иметь свидетеля, но поздно.
У меня похолодели ладони. Кто-нибудь и когда-нибудь умел это? Знал? Наверно. Не я первый. Наверняка не я. Но не об этом сейчас. Я должен стать собой. Я весь здесь. Весь.
Страшно. Почему? До сих пор я был, как все, лишь вершиной айсберга, надводной частью. Не чувствовал глубины. Теперь почувствую. И это — единственная возможность нащупать путь к Патриоту.
Я сидел на скамейке в сквере, у моих ног возились голуби, и еще я чувствовал, что вижу себя со стороны. Нет, я не точен. Я не могу быть точен, когда не хватает слов. Я видел то, чего нельзя увидеть, находясь в привычном четырехмерии. Так плоское существо, живущее на поверхности ленты, не может ни увидеть, ни ощутить высоту или глубине своего — трехмерного! — мира.
Голуби распухли, заполнили Вселенную и исчезли, все стало коричнево-серым, невидимым, хотя я по-прежнему знал, что сижу на скамейке, и что голуби, выдрав друг у друга по перу, разлетелись в разные стороны, и мимо скамейки прошла девушка в розовом платье, покосилась на меня, думая о том, что левая туфля жмет, и я знал это, но не видел, потому что сознание мое уже переместилось, упало в глубину моего «я» и оглядывалось здесь в поисках нити, связывающей меня с Патриотом.
Все было не так просто. Нить оказалась прерывистой. И вела сначала вовсе не к Патриоту, а в другую сторону, в подсознание иного человека.
Мне стало больно.
Потому что предстояло убить.
Невесомость. Питательный бульон — вкусно, сине-зелено, с проседью, мелко. Не те слова. Нет, точные. Рассчитываю варианты. Темп? Никакого. То есть, как пожелаю.
Пытаюсь понять, хотя это и не обязательно. Вкус, цвет, запах — тоже не обязательно. Исчезли, можно без них. Нет собственных ощущений. Это рудименты. Оттуда — из трехмерия. Знание осталось. Только оно. Разобраться. Иначе не сдвинуться. Искать. Искать. Искать. Стоп — зациклился.
Сначала. Я — подсознание Андрея Сергеевича Лаумера. Двадцать семь лет. Бывший спортсмен, каратэ, семь призов, олимпийская медаль, нарушение, дисквалификация, как жить, тренер, много вас таких, не заработать, «Железо», кличка, большое дело, охрана, годишься, ствол винцера, такая работа. Ясно — мысленно пробежал по цепи памяти, это не нужно для решения задачи, только логика, никаких эмоций, за эмоции отвечает другой центр мозга, не отвлекаться.
