С минуту Дункан ждал, пока он дойдет до нужной кондиции, потом сказал:
— Расскажи мне про Савича.
— Жестко ведет дела. Мне так говорили. Я его знаю только понаслышке.
— Ты на него работаешь. Изготавливаешь и продаешь метамфетамин.
— Ну да, бывает, толкнешь кой-какой товар. А почем мне знать, кто его поставляет?
— Его поставляет Савич.
— Да брось, он же этот, как его — механик. Станки там какие-то делает.
— Горди, ты меня за дурака принимаешь? — рявкнул Дункан.
— А? Нет!
— Думаешь, я дурак?
— Нет, я…
— Тогда хватит мне морочить голову. У тебя мозгов не хватит, чтобы меня перехитрить. Ты один из самых надежных распространителей Савича. Помнишь школьников на последнем суде? Они свидетельствовали против тебя. Так вот они под присягой показали, что у тебя всегда можно было разжиться товаром.
— А я и сам говорил, что время от времени сбываю товар, — он повернулся к Диди, отчаянно ища у нее поддержки. — Вы что, не слышали, я только что это сказал.
— Не скромничай, Горди, — сказал Дункан. — Ты нужен Савичу, чтобы превращать детей в наркоманов, своих будущих клиентов. Это ты подсадил их на метамфетамин. Из-за тебя они перевернули родительскую аптечку в поисках судафеда[11]. Ты часть бизнеса Савича, и весьма доходная часть.
Маленький человечек судорожно сглотнул.
— Мне говорили, он станками торгует.
— Боишься, что, если признаешься нам, тебя прикончат, как и Фредди Морриса?
— Я… я слышал, Фредди пристрелили из-за бабы. Какой-то парень — кто, не знаю, — пристрелил его за то, что он мутил с его подружкой. Мне так говорили.
— Ты снова пытаешься водить меня за нос, — мягко сказал Дункан, но в голосе его слышалась угроза.
— Не стану я ничего про Савича рассказывать! — срывающимся голосом завопил обвиняемый. Он застучал по столу грязным обломанным ногтем. — Вы из меня ни слова не вытянете! Ни сейчас, ни потом.
Он захныкал, обращаясь к Диди:
— Ну, где же мое признание? И те два полицейских, что меня арестовали? Они сказали, нужно подождать, пока оформят бумаги. Оставили меня тут, а потом явились те, по борьбе с наркотиками, и стали на меня давить. И вы тоже. Дайте мне признание, что я вчера вечером набросился с разбитой бутылкой на парня, я его подпишу. Посадите меня под замок. Я готов понести наказание.
— Мы могли бы заключить сделку… — начала Диди.
— Ни за что. — Он упрямо замотал головой.
— Мы можем сделать так, что твое нападение с оружием, способным нанести смертельное ранение, исчезнет — вот так. — Дункан щелкнул пальцами в дюйме от приплюснутого носа Горди. — Или предъявим тебе еще несколько обвинений. Возможно, даже раскрутим из этого покушение с целью убийства. Долго сидеть придется.
