В понедельник, вскоре после полудня, Диди заглянула в кабинет Дункана:
— Я с ней только что говорила. Через пять минут она будет здесь.
— Так быстро?
— Так быстро. Я звонила ей на мобильный. Она отправилась по делам в город; обещала приехать прямо сюда.
В воскресенье после завтрака они решили устроить себе и Элизе Лэрд — выходной. Диди уехала на ужин к родителям. Она называла это «подвергнуться епитимье».
Он до вечера потел в тренажерном зале, завершив тренировку пятьюдесятью кругами в бассейне. Вечер он провел дома — эксперт по электронному наблюдению не обнаружил там никаких «жучков». Дункана это не сильно обрадовало.
Савич подослал к нему эту женщину не для того, чтобы она установила в его доме «жучок». Он дал ему понять, что достанет его, когда будет нужно, а сам Дункан даже не заметит его приближения. Этого Дункан опасался больше всего.
Он посмотрел телевизор, разгадал кроссворд, поиграл на пианино. Огнестрельного оружия для этих занятий не требовалось, но пистолет он держал под рукой. Даже когда пошел спать.
Он думал об Элизе. Больше, чем нужно.
Встретившись утром в кабинете, они с Диди обсудили, как будут допрашивать Элизу. Сложно расспрашивать ее о связи с Коулманом Гриэром и при этом скрывать, что они узнали обо всем от ее мужа. Дункан не хотел, насколько это было возможно, раздражать судью.
— Она спросила, о чем мы хотим разговаривать? — спросил он Диди.
— Я объяснила, что речь пойдет о деликатном вопросе, и мы хотели бы избежать огласки — ради ее же блага.
— Так. И она не стала расспрашивать?
— Нет.
— А про судью она говорила?
— Только предложила заодно пригласить и его.
— Черт.
— Но я ее отговорила, намекнула, что она сама захочет сохранить наш разговор в тайне.
— Если судья про это узнает, он с нас шкуру спустит.
— Я уверена, она первая станет молчать как рыба, — сказала Диди. — Если судья сказал нам правду, его жена не знает о том, что он в курсе ее романа. С чего бы это ей сейчас во всем признаваться?
— Из двух зол выбирают меньшее. Испугается обвинения в убийстве и признается.
— В измене, но не в убийстве Троттера.
— Выбрать несложно, — ответил Дункан. — Особенно если муженек тебя уже простил.
— И знает все ходы и выходы суда по делу об убийстве, — прибавила Диди. — Знаком с лучшими адвокатами, денег на них не пожалеет. Он может спасти ее тощую задницу.
«Только станет ли?» — подумал Дункан. Нет, если Элиза сказала ему правду о задуманном мужем убийстве.
— Как бы все прояснилось, сумей мы допросить Наполи, — прервала Диди его задумчивое молчание.
