– Пожалуй, лучше было бы послать Баттонза за картой. Меня уже обвиняли в работорговле и сводничестве, не говоря уже о похищении благородной английской женщины, которая, как мне сообщили, стоит больших денег, – Кит стукнул кулаком по деревянному изрезанному столу. – Бывают моменты, Турк, когда пиратство и сопутствующие ему прелести могут быть очень привлекательными.
– Могу я предположить, основываясь на вашем заявлении, что вы намереваетесь послать письмо отцу мисс Анжелы?
Гигант зачерпнул ложкой овсянку, глядя на Кита любопытными глазами.
– Не обязательно. Если у ее папы есть хоть капля здравого смысла, он сам попросит нас держать ее на борту подольше.
– Ага, значит, вы все еще не простили ее за тот удар пониже пояса, скажем так.
Сейбр сузившимися глазами рассматривал блестевшую лысину великана.
– Почему это ты так говоришь?
– Вы обычно не бываете таким злым по утрам.
– Обычно по утрам меня не обвиняют в работорговле. И мне не приходится смотреть на двух безмозглых женщин в разной степени обнаженности в моей каюте, в то время как я вынужден проводить ночь на палубе, кашляя и чихая.
Нахмурившись, Турк положил ложку и отпил глоток крепкого ароматного чая:
– Вы знаете, как лечить это заболевание, поэтому я не испытываю особого сочувствия.
– Черт, опять ты за старое? – застонал Кит– – Я лучше буду кашлять, чем есть водоросли и рис.
– Ну и глупо. Однако это ваше здоровье, не мое. Правильное питание улучшит ваше самочувствие. Такая растительная диета помогает вывести яды из организма.
– Я лучше не буду пускаться с тобой в дискуссию. Во-первых, это утомительно, во-вторых, бессмысленно. Я отказываюсь есть пищу, которой пренебрегают даже овцы.
– Ладно, ешьте, что хотите, но когда-нибудь ваш организм взбунтуется по-настоящему…
– … И тогда, ты укоризненно скажешь: «Ну, что я вам говорил?» А до этих пор я буду тебе признателен, если ты не будешь совать свой нос в мою тарелку, думать о моем здоровье или же о моей неблагодарности за твою заботу. Давай продолжим прерванный разговор, если не возражаешь. Турк кивнул:
– Протестую, но не высказываю протеста, следуя вашим пожеланиям. Могу я спросить, почему вы не отправили Баттонза за картой?
– Конечно. Он, между прочим, очень бы обрадовался предоставившейся возможности. Наш товарищ все еще находился бы там и мило беседовал или же, скромно потупившись, молчал бы под натиском этих безмозглых пленниц.
Кит провел рукой по волосам, пытаясь разобраться в чувствах, где присутствовали и раздражение, и обида, и еще что-то такое, что он никак не мог определить. Почему ему так не по себе? Женщины, проведшие ночь в его каюте, ничего не значили для него, иногда, правда, в его мыслях мелькало сочувствие. А воспоминание об Анжеле, разгуливающей в ночной рубашке, не давало ему покоя.
