Все в комнате повернулись и удивленно посмотрели на него.
Он тут же понизил голос:
— Наш договор все еще действует. Запомните это, леди Секстон.
Хлоя вздохнула.
— Если вы настаиваете.
Хлоя дразнила его, не в силах остановиться. Ей доставляло огромное удовольствие видеть смущение Джона.
— Настаиваю.
Она пожала плечами, как будто ей было безразлично, какое решение он примет.
Его ноздри вздрагивали.
Она добилась гораздо большего, чем рассчитывала в данных обстоятельствах. Джон быстро двигался в нужном направлении. До конца еще далеко, но резуль-. тат не замедлил сказаться.
И за это ему полагается небольшое вознаграждение.
Она взяла его за подбородок, притянула к себе и подарила нежный поцелуй в губы.
Он подозрительно взглянул на нее.
— А это за что?
— Чтобы скрепить продолжение действия нашего договора.
— А, понятно. — Он подмигнул ей. — Но ты должна поставить еще одну печать, котенок… Думаю, одного раза будет маловато.
Улыбаясь его хитрой уловке, Хлоя еще раз поцеловала мужа. Джон удивил ее, быстро проведя кончиком языка по ее губам. Она хихикнула.
— Чем заняты здесь эти двое озорников? — прервала их приятную игру Зу-Зу.
— Ожидаем услышать продолжение вашей истории, графиня, — улыбнулся желчной даме Джон, сверкнув белыми зубами.
— Будет и продолжение, мои дорогие, но, боюсь, не очень приятное.
— Но ведь были и приятные моменты? — спросил Джон, обращаясь к Хлое. — Или я что-то пропустил?
— Ш-ш! Кажется, у нее важные новости.
— Это черный день для всей Франции. — Зу-Зу опустила веер, и по ее щеке скатилась одинокая слеза.
— Что случилось? — насторожился Морис.
— Синдреаки. Их арестовали. — Впервые ее голос звучал естественно.
Услышав это известие, Хлоя и графиня де Фонбо-лар одновременно вскрикнули.
Затем раздался громкий храп Дейтера.
— Только не Синдреаки! — Хлоя была сильно напугана.
— О Боже, этого не может быть… вся Франция будет оплакивать этот день! — всхлипнула бабушка.
— Ну, положим, не вся Франция, — многозначительно заметил Морис.
Лоб Джона прорезала морщина. Синдреаки пользовались дурной славой во Франции. Семь братьев, носящих графские титулы, — и все неженатые. Каждый из этих молодых людей имел репутацию распутника. За необузданный нрав их прозвали Семь Смертных Грехов. Он встречался с ними несколько раз на балах и приемах.
— Все? — печально спросила графиня.
— Нет, не все… кажется, один спасся, но я точно не знаю.
— Кто? — спросила Хлоя. Она знала Синдре-аков с детства, и известие об их аресте сильно расстроило ее.
