— Я присоединюсь к вам на время обеда, Мэдлин, а потом, видимо, потихоньку уйду и еще на несколько часов засяду за работу.
— Ах да, портреты. И как идут дела? Полагаю, вы их уже почти закончили, не так ли? — В улыбке Мэдлин проглядывал вежливый интерес.
«Ты надеешься», — про себя поправила ее Ром, а вслух спокойно ответила:
— На самом деле я закончила портрет Томаса, как раз сегодня. Завтра я начну писать Майкла, если они вернутся вовремя.
— Замечательно. Тогда вы представите нам свою первую картину прямо сегодня, после обеда. Возможно, у вас найдутся новые заказчики. Это было бы очень мило, не правда ли?
Час от часу не легче, подумала Ром и как можно сдержаннее ответила:
— Это было бы прелестно, Мэдлин. Благодарю вас. Но, если вы не против, я не покажу портрет Томаса до тех пор, пока его не увидят родители. Я просто немного суеверна: а вдруг они не будут удовлетворены — тогда мне придется переделать портрет.
Тонкие бежевые бровки взлетели вверх, наморщив уже немолодой лоб.
. — Да-да… гм-м, — проговорила мисс Кинг озадаченно. — Ну хорошо. Приходите к нам, когда вам удобно, Ромэни. Мы будем рады. Жаль, конечно, что вы покинете нас сразу по окончании обеда, но я уверена, что все отнесутся к этому с пониманием. В конце концов, работающие девушки должны… работать, — невыразительно закончила она и как-то неопределенно улыбнулась.
Как только дверь за ней закрылась. Ром совсем сникла. «Господи, может, я слишком мнительна? Непонятно, то ли она по-кошачьи хитра, то ли по-идиотски простодушна? Ясно одно:
Кэмерон к ней безразличен. Она бы за полдня замучила его своей глупостью. Нора намекала, что Мэдди преследует его каждый год и в Коннектикуте, и в Северной Каролине. Но все не так, как мне сперва представлялось. Браки по расчету в этих кругах вышли из моды». Закусив нижнюю губу, Ром надела босоножки бронзового цвета и затянула на талии яркий и широкий японский пояс в тон кимоно.
Джерри здесь, и через несколько минут она его увидит. Ей никак не удавалось вызвать в памяти его черты: высота действовала не только на зрение, но и на мозг. Ром наложила на веки легкие золотисто-зеленые тени, чуть подкрасила губы апельсиновой помадой, брызнула спреем в воздух и шагнула в ароматное облако, надеясь, что духи перебьют въевшийся запах скипидара.
Ром привыкла в любом обществе держаться абсолютно уверенно, но сейчас ей пришлось остановиться у двери в гостиную, чтобы преодолеть робость. За дверью слышались голоса, из столовой доносилось приятное позвякивание серебряных приборов — помощницы Норы завершали последние приготовления. Ром Кэрис, экстраординарная портретистка, неужто ты смущена? Ромэни Уоллингфорд Кэрис!
