— Алан.
— Меня зовут Кен, а это — Чарли. До скорого.
— Минуты теперь будут казаться мне часами, — сообщил ему Гроуфилд.
Они уже направились к двери, когда Кен обернулся и сказал: — Дело до некоторой степени срочное. Если вы не поправитесь, когда придет время начинать работу, сделка, естественно, отменяется. — Он весело улыбнулся. — Выздоравливайте поскорее.
Выйдя из больницы, Гроуфилд угодил в объятия пурги, Кена и Чарли.
— Вас подвезти? — сияя, спросил Кен.
— Нет, спасибо, — ответил Гроуфилд. — Я, пожалуй, поеду автобусом.
— Наша машина рядом, — сообщил Кен, и они с Чарли нежно взяли Гроуфилда под белы рученьки.
— Вы слишком любезны, — проговорил он и пошел с ними к «Шевроле» без всяких знаков различия; впрочем, знаки и не требовались: ни одно частное лицо в стране не покупало черных «Шевроле» с тридцать девятого года. Все трое влезли на заднее сиденье — Гроуфилда посадили посередине, — и толстый шофер — очкарик в меховой шапке завел мотор и выехал со стоянки.
Со дня их первой встречи минуло трое суток — вполне достаточно, чтобы Гроуфилд избавился от ощущения нереальности, которое принесли с собой Кен и Чарли. Контрразведки как таковой не существует, вся эта чепуха придумана в угоду писателям и сценаристам, подобно Атлантиде, Дикому Западу или хиппи. Но Гроуфилд довольно быстро понял, что пора воспринимать этих парней и мир, в котором они жили, как нечто реальное, поскольку они могли самым что ни на есть реальным образом повлиять на его житье — бытье, повлиять либо хорошо, либо дурно. Значит, допустим, что на планете Земля и впрямь есть тайные агенты, и два из них пригласили Гроуфилда поиграть за их команду. И правила этой игры, возможно, не совсем таковы, как в кино — и телефильмах, которые он смотрел. Эти парни вытащили его из огня, как и обещали, а уж выбраться из полымени — его, Гроуфилда, забота.
Когда машина влилась в еле ползущий поток залепленных снегом автомобилей, Гроуфилд спросил:
— Может, пора мне вскрыть посылку?
— За этим мы сюда и приехали, — сказал Кен. — На днях вы предложили нам спросить, любите ли вы свое отечество. Мы отказались, но теперь я задам вам сходный вопрос. В какой степени вас интересует политика?
— Я согласен с тем знаменитым парнем, который сказал: «Не приведи Господь когда — нибудь задуматься о моей стране». Забыл, как его звали.
Чарли гавкнул и проговорил:
— Боюсь, вы из этих великих грязнуль, Алан.
— Да уж наверное.
— Ну, вы хотя бы слышали выражение «Третий мир»? — спросил Кен.
