Гроуфилд пожал плечами.
— Я вас знаю и не стал бы с вами хитрить. Марба снова улыбнулся и шутливо погрозил Гроуфилду пальцем.
— Гроуфилд, Гроуфилд, вы как раз тем и занимаетесь, что хитрите.
— Это как же? Я говорю правду.
— А разве вы не могли прийти ко мне, думая, что я уже знаю правду?
Гроуфилд откинулся на сиденье и пристально вгляделся в лицо Марбы.
— Должно быть, вы весьма нелестного мнения обо мне, сказал он.
— Напротив. Я очень высокого мнения о ваших способностях.
— Есть ли смысл говорить, что я не знал о вашем интересе ко мне?
— Нет. Вы соображаете не хуже других. Когда Вивьен оставила вас в покое, а я не выказал больше никакой заинтересованности, вы должны были понять, что я навел справки по другим каналам и выяснил, зачем вы пожаловали.
— Вы правы, — согласился Гроуфилд. — Я должен был это понять. Наверное, я был слишком озабочен другими событиями. Марба улыбнулся и покачал головой.
— Так дело не пойдет, Гроуфилд, — сказал он. — Не отпирайтесь, это только поссорит нас. Гроуфилд пожал плечами. — Ладно, не буду.
— Хорошо, — похвалил его Марба. — А теперь скажите мне, чего вы хотите на самом деле?
— Мне нужно знать две вещи. Первое, это вы убили Карлсона? Девица громко фыркнула. Гроуфилд повернулся к ней и увидел, что она изумленно таращится на него.
— Что за чертовщину вы несете?
— Потише, дорогая, — ласково сказал Марба. Девица быстро посмотрела на него, потом перевела взгляд на спину кучера.
— Прошу прощения, — извинилась она тоном ниже. — Но наглость этого человека…
— Вопрос с его точки зрения вполне резонный, — сказал Марба. — И неизбежный. — Он посмотрел на Гроуфилда. — Нет, не мы. Убийства не входят в наши планы на субботу и воскресенье. Равно как и шпионаж, которого нам хотелось бы избежать во что бы то ни стало.
— Вы оставили у меня в номере подслушивающее устройство?
Марба снова улыбнулся.
— Берете нас на пушку? Что ж, хорошо. Да, мы спрятали и вашей комнате микрофон.
— Стало быть, вам известно, кто убил Карлсона.
— Мы, конечно, записали голос убийцы. Но не знаем убийцу ни в лицо, ни по имени. Хотите послушать пленку?
— С удовольствием.
— Когда мы вернемся, я это устрою.
Девица быстро и глухо затараторила на каком — то языке, которого Гроуфилд прежде никогда не слыхал, но Марба ответил ей по — английски:
— Мистер Гроуфилд не представляет для нас опасности, дорогая. И он, разумеется, знает, что мы наблюдаем за ним. Мы вполне можем прокрутить ему эту пленку.
— И неприлично говорить на незнакомом мне языке в моем присутствии, — выговорил ей Гроуфилд, положив конец счастливому случайному свиданию. Сидевшая рядом девушка снова стала холодной, отчужденной и надменной, какой была в вестибюле гостиницы, а еще раньше у него в номере.
