Потоцкий и Сапега покидают Киев, смертельно оскорбленные Екатериной и еще более мятежно настроенные против короля. Эти честолюбивые и способные люди не забудут киевской обиды, и она станет краеугольным камнем их деятельности на Четырехлетнем сейме.
6 мая, в полдень, после почти месячного ожидания, королевский двор в Каневе встревожен долгожданным известием о том, что на Днепре показались царицыны галеры. И самое время. Расточительный Станислав-Август уже растратил почти все свои средства на подарки для придворных и царских дипломатов, которые поочередно делили с ним каневский карантин.
Взволнованный монарх и истосковавшийся любовник немедленно спешит со всем своим окружением к днепровской пристани. Но с этой минуты его начинают подстерегать одни горькие разочарования.
Корабль императрицы не причаливает к пристани, а бросает якорь на Днепре в нескольких километрах от польского берега. За королем и князем Станиславом присылают шлюпку. Путешествие до царской галеры занимает почти полтора часа, в результате чего хозяева становятся гостями, а гости хозяевами. Станислав-Август для придания встрече большей интимности и для деликатности напоминания о былом петербургском романе решил выступить под псевдонимом как граф Понятовский. Но Екатерина перечеркнула этот заранее согласованный проект. «Графа Понятовского» встречает королевский орудийный салют со всех галер. В первых словах императрица решительно подчеркивает, что встречается с дружественным монархом, а не с личным другом.
Князь Станислав в своих воспоминаниях умиляется «волнующей встречей людей, столь близких и столько лет разлученных». Но из других более объективных описаний вырисовывается совсем иная картина. Первое свидание, правда, состоялось при закрытых дверях и без свидетелей, но длилось оно так недолго, что его было недостаточно даже для того, чтобы вкратце изложить основные вопросы. При открытых дверях разговор сразу принимает общий характер. За обедом поднимаются тосты в честь короля, здравицы подкрепляются пушечными залпами, но царица по-прежнему делает все, чтобы не допустить приватного обмена мнениями. Одновременно они оба с королем напоказ оказывают друг другу различные знаки внимания и церемонно обмениваются любезностями.
Станислав-Август подает царице кресло, Екатерина подает королю его шляпу. Все эти жесты имеют самый банальный характер и не могут скрыть взаимного разочарования. Екатерина позднее будет жаловаться своему окружению, что «король очень постарел» и что ей «так пришлось его развлекать, что у нее даже язык заболел». Станислав-Август ничего не говорит. Он делает хорошую мину при плохой игре и после возращения в Канев «на радостях» спаивает всю свою свиту.
