Оправданием служило то, что в деле действительно есть, как говорится, сучки и задоринки, которые я заметил, ещё знакомясь с делом, но был уверен, что в процессе судебного разбирательства удастся устранить возникшие сомнения и противоречия. Но, увы, надежды не оправдались.
Когда председательствующий объявил определение суда о направлении дела для проведения дополнительного расследования, я вспомнил слова уехавшего на курсы прокурора: «Постарайтесь, чтобы все было гладко». И вот надо же было такому случиться.
Ещё будучи следователем, я хорошо знал, что возвращённые судами дела на доследование портят статистические показатели качества и следствия и прокурорского надзора: мол, брак в работе. Виновников склоняют на собраниях, совещаниях, в различного рода обзорах, а то и в приказах прокурора области о них прочитать можно. Вообще-то действительно приятного мало. Но если вдуматься, так нет худа без добра. В самом деле, а если бы сейчас адвокат не обратил внимания на столь существенные противоречия между показаниями подсудимого и его брата, с одной стороны, и заключением судебно-медицинской экспертизы, с другой? Бог весть чем все это могло обернуться в будущем…
…Пришло из суда возвращённое дело. Я вызвал следователя Рожковского и капитана Жгутова, ознакомил их с определением суда.
— Ну, вот что, товарищи, — начал я по-деловому. — Давайте спокойно разберёмся в ошибках, допущенных в следствии.
— Я сделал все, что было нужно, — обиделся Рожковский. — Даже больше. Допросил столько людей, докопался, можно сказать, до самой подноготной преступника. Его личность как на ладони…
— И споткнулись на самом главном — орудии убийства! — резко сказал я. — Предъявить в качестве вещественного доказательства другой нож! Вы сами поставили себя под удар.
— Позвольте, позвольте, — запротестовал Рожковский. — Пожалуйста… — Он взял дело, нашёл нужный лист. — Свидетель Евгений Хромов, то есть брат обвиняемого, слесарь, причём высокого разряда, явно показывает, что сделал совершенно одинаковых два ножа. Я подчёркиваю: совершенно одинаковых, из равных полос стали.
— На этом ноже я и расколол Хромова, — вставил Жгутов. — Он как увидел его, вначале отпирался, мол, это другой нож, а потом ручки-ножки опустил и перестал барахтаться — Капитан усмехнулся. — А все эти штучки с поломкой и заточкой — адвокатская выдумка…
— А если не выдумка? — спросил я.
— Так почему же Иван Хромов раньше об этом не вспомнил? — сказал капитан.
