– Жалко парня, – сказал Олег, застегивая кобуру.
Рассказ мамы о первой студенческой практике.
* * *
Пришла мать с горячими яблочными пирожками. Я посадил ее за стол, налил чаю, придвинул вазу с конфетами и, съев пирожок, затем второй, прямо спросил:
– Расскажи, как я появился. Ты ведь в институте еще не училась?
– Не училась... – ответила, насторожившись.
В свои семьдесят два после трех подтяжек она выглядела лет на десять моложе.
– А как с Егоровым познакомилась?
Мама задумалась. Решив отвечать, сказала виновато:
– Жили рядом. Он особенный был... Дед – комдив гражданской, расстреляли в тридцатых... Прапрадед с Ермоловым дружил. Женя еще снимок показывал, на котором они рядом. А сам выпивоха и бабник, ни одной юбки не пропускал... Зачем тебе это?
– Хочу понять, как я таким стал...
– Каким?
– Ты же знаешь... Я жесток, скуп, недоверчив, женщины уходят... К тебе вон как отношусь. Меня это мучило всю жизнь, я боролся с собой – безуспешно.
– Глупости.
– От этих глупостей я ненавижу себя и... и не хочу жить...
– Господи, как ты можешь так говорить! – вскричала. – У тебя же все есть, только живи!
– Могу. Я вычитал, что такими, как я, становятся люди, которым в младенчестве не доставало материнского тепла, которых кормили, когда придется...
– Да как ты смеешь! У меня от молока груди лопались. Мастит даже был – резали. Ты просто хочешь оправдаться!
Выпил вина. Назло. Полный стакан.
Не отреагировала, отвлек тюль на окне – "пора стирать".
Я сидел в тишине и остро чувствовал себя сумасшедшим. Нет, не сумасшедшим, а спасителем, человеком, в которого внедрили животворящую правду, а с нею сердце. Я должен подняться над всеми – над отцом, над матерью, над детьми, над приличиями, наконец, и крикнуть: Спаситесь, наконец, и детей своих спасите! Прервите цепочку зла, и вернется Бог, и воцарится Царство Небесное!
– Хочу оправдаться?.. – не смог я выдержать взгляда матери, вновь в меня упершегося. – Наверное... Но не перекладывая на тебя вину. Я думаю, я стал таким объективно. Ты жила, как хотела, как могла, как давали... Жила, особо не задумываясь ни о чем, жила, все принимая. Я тоже так жил. Все так живут... И потому все несчастны. Рано или поздно становятся несчастными.
Помолчав, выдал вопрос, сверливший мозг:
– А почему ты меня не выскоблила? Родить в десятом классе – это круто даже в наши дни.
Мама молчала, рассматривая мою последнюю инсталляцию. Ее глаза сверлили круглую темно-синюю коробку из-под бисквитов "Heartland Collection", приклеенную к стене над электроплитой.
