– самоконтроль хуже;
– много дольше "пережевываю" неприятные ситуации, особенно если они касаются взаимоотношений с близкими людьми и сослуживцами.
* * *
Получается, я стал таким из-за своего левого полушария.
Информация к размышлению.
1. Уровень тестостерона в крови мужчин в пять раз выше, чем у женщин, содержание же эстрогена ("женского" гормона) одинаковое.
2. В женских хромосомах много больше генов. Если бы часть из них не была бы заблокирована, мужская половина человечества превратилась бы в осьмушку.
3. С правой половиной тела (за которую отвечает недоразвитое мое левое полушарие) у меня полная Калка: на ней четыре шрама (проколы грудной клетки, острый аппендицит и т.д.) общей протяженностью около 50 сантиметров (плюс шрам за ухом – след фатального падения стекла). Прибавьте к этому основательно переломанную ступню, плечо на сантиметр уже левого (видимо, из-за послеоперационных спаек легкого с плеврой), две кисты по 50 мм в печени, перекрученный желчный пузырь (он, как и печень, как известно, находятся справа) и вам будет легко меня представить.
4. Слева у меня все в порядке: сильное сердце, прекрасная поджелудочная железа, подкупающая природная лопоухость (правое хирург, видимо, приделал, посматривая на фотографию Алена Делона). Прибавьте к ним левые убеждения, и вы легко меня представите.
Пятый пункт заполнить не успел – позвонила Лариса. Сказала, что, если я не возражаю, она приедет в половине двенадцатого и останется до утра.
Сейчас половина одиннадцатого и время есть. Есть время показаться перед вами на фоне этой выдающейся представительницы женского пола. Тем более, я совсем забыл, что хотел писать в пятом пункте "Информации к размышлению".
Лариса – исключительная женщина. Сорок-сорок два, тициановская красавица, которую портит лишь избыточная провинциальность и пяток лишних килограммов. Будь я Папой Римским или Патриархом Московским и всея Руси, я бы непременно канонизировал ее при жизни. Уверен, впав в маразм, я забуду ее последней из своих женщин.
...Когда я узнал, что даму, в четвертый раз согревавшую мою постель, зовут Ларисой Константиновной, я засмеялся: так же звали двух моих скоротечных жен – вторую и третью. Из сказанного можно сделать вывод, что я четыре раза спал с незнакомой женщиной, но это не так. В момент знакомства она, конечно, назвала свое имя, но я пропустил его мимо ушей, и достаточно долгое время, не желая красноречивой своей забывчивостью травмировать женщину, легко обходился без него.
