— Тизмет, я должен рассказать тебе… На днях, когда мы смотрели борьбу, Дантирия Самбайл сообщил мне о весьма странных вещах… — начал было Корсибар. — Эй, сестра, посмотри-ка на этого клоуна!
На позицию для стрельбы вышел рыцарь в костюме цветов герцога Олджеббина. Очевидно, он привык изображать из себя нечто наподобие шута: первую стрелу он направил высоко вверх, и она, описав крутую дугу, упала почти отвесно и вонзилась в мишень. Второй выстрел он сделал, стоя спиной к мишени, а третий — пустив стрелу между расставленными ногами. Все три угодили в мишень, хотя и не слишком точно; но то, что они вообще попали в цель, уже само по себе было достойно удивления.
— Позор! — отворачиваясь от стрелка, резко бросила Тизмет. — Он дискредитирует одно из самых прекрасных искусств. Так что ты начал говорить о рассказах прокуратора?
— Ах да. Все это странно и, я бы даже сказал, дико.
— Ну, таков уж он есть, и с этим ничего не поделать. Что же он все-таки говорил?
Корсибар мрачно улыбнулся.
— У тебя чересчур злой язык, сестра.
— Извини. Ты же знаешь, что у меня слишком мало занятий, так что остается только практиковаться в остроумии.
Клоун теперь целился, лежа на животе. Корсибар недовольно мотнул головой и наклонился к самому уху Тизмет.
— Дантирия Самбайл сказал мне, — едва слышно заговорил он, — что до него дошли перешептывания: дескать, Престимион постарается убрать меня, как только станет короналем. Конечно, все будет представлено как несчастный случай. Что ему, мол, нужно так или иначе устранить меня, потому что живой я буду представлять угрозу его власти.
Тизмет на мгновение затаила дыхание.
— Перешептывания, ты говоришь? И кто же это шептал?
— Он не сказал. Скорее всего, весь этот заговор существует только в его воспаленном воображении; пожалуй, только Дантирии Самбайлу могут прийти в голову мысли о столь чудовищных злодеяниях. Я заявил ему, что это бред сумасшедшего, грязная и нелепая брехня. И попросил его больше не говорить со мной на эту тему.
— На твоем месте я не стала бы легкомысленно относиться к таким разговорам, Корсибар, — строго посмотрев на брата, после паузы сказала принцесса. — Неважно, на самом ли деле он пересказывал тебе слухи или выдумал все сам, но о возможности такого хода событий действительно идут разговоры.
— Что? И ты тоже? — медленно проговорил пораженный Корсибар.
— Конечно. Все вполне логично, братец.
— А мне трудно в это поверить.
— Но тебе наверняка известно, что очень многие люди предпочли бы видеть короналем тебя, а не Престимиона.
