- Надеюсь, вы не ведете себя подобным образом при Нике! - сказал я ему.
Он спокойно убрал в штаны предмет своей гордости.
- А почему бы и нет? Он крепкий умный парень, хорошо воспитанный и уравновешенный. Новая раса, Хаббен, способная смотреть реальности в лицо. Если Америка когда-либо обретет свою душу, то только благодаря молодым людям вроде него...
Я возмущенно прервал его разглагольствования.
- О какой реальности вы говорите, Гольд? Вы ещё скажите, что приглашали его на ваши забавы с его матерью?
- Она моя жена, Хаббен, - иронично заметил он.
- А Ник мой сын. Если вы воображаете, что...
Адвокат до мозга костей, он не может вынести профана, ставящего его на место.
- Послушайте, Хаббен, я здесь не для дискуссий о ваших родительских комплексах. Я пришел потому, что сейчас настал час кризиса, старина, решительно заявил он, указав на труп. - Час ареста, осуждения, исполнения приговора. После чего вы освободитесь от всех ваших комплексов.
Я не позволил ему заметить охвативший меня от его слов ужас.
- Я полагал, что в этом штате смертная казнь отменена.
- Не для всех преступлений, особенно специфичного сексуального характера. А если взглянуть на вашу жертву...
- Мою жертву? Что вы за адвокат, если называете её моей жертвой, когда даже неизвестно, стрелял ли я? Вы ослеплены ненавистью, Гольд.
Внезапно он переменил тон и манеру поведения и стал более сговорчив.
- Ну, Пит, я же ваш друг. И я здесь для того, чтобы помочь вам.
- Надо же!
- Пит, вы видели в кино или на телевидении полицейские фильмы, в которых клиент не говорит правды своему адвокату?
- Ну и что?
- А то, что не все потеряно. У вас никогда не возникало желания встряхнуть героя, сказать ему, что если он заполучил своего Перри Мейсона для защиты, нужна самая малость - сказать ему все. Подобные сцены не слишком изобретательны, но они тем не менее мудры простой жизненной мудростью. Для вашего же блага, Пит, постарайтесь извлечь урок.
Я попытался спокойно объяснить ему, словно разъясняя суть вещей недоразвитому ребенку.
- Послушайте меня, Гольд. Я никогда не видел этой женщины. И не убивал её. Я не знаю об этой невероятной истории ничего.
Он указал мне на револьвер.
- Я полагаю, что вы никогда не видели этого предмета, не так ли?
Тут я мысленно сказал себе, что он должен быть последним в мире человеком, защищающий меня перед судом. Слишком много у него причин желать моего исчезновения. Не будь меня на свете, Джоан уже и думать обо мне забыла бы. И была бы целиком и полностью его, - если бы меня не стало. Хуже всего, что Ник останется безраздельно с ним. Наивные уверения, надежды, что Ник мой, его уважение ко мне - все это перенесется на Ирвина Гольда, как только тот от меня от меня.
