За день-два до отъезда сэра Филиппа леди Ботвелл взяла на себя омелость в присутствии своей сестры прямо задать ему вопрос, который часто мечтала, но не отваживалась высказать его робкая жена:
— Скажите, сэр Филипп, куда направите вы путь, попавши в Европу?
— Отправлюсь пакетботом из Лита в Хелвет.
— Это я и сама понимаю, — сухо отозвалась леди Ботвелл. — Но думается мне, вы же не задержитесь в Лите надолго, а посему мне бы хотелось узнать, куда вы поедете дальше.
— Милая моя леди, вы задаете мне вопрос, — ответствовал сэр Филипп, — который я еще не осмеливался задать сам себе. Ответ зависит от хода войны. Я, разумеется, первым делом посещу ставку главнокомандующего, где бы она к тому времени ни находилас, вручу верительные письма, узнаю о благородном искусстве войны все, что надобно знать жалкому дилетанту, и, наконец, своими глазами полюбуюсь на все то, о чем мы так много читаем в официальных сообщениях.
— Также я от души надеюсь, сэр Филипп, — продолжила леди Ботвелл, — что вы не забудете о том, что являетесь мужем и отцом, и хотя вы и считаете возможным потакать вашим воинственным причудам, но не позволите им завести себя в опасность, с которой вовсе ни к чему сталкиваться никому за исключением лишь профессиональных военных.
— Леди Ботвелл оказывает мне слишком большую честь, — молвил сей доблестный искатель приключений, — проявляя хоть малейший интерес к этим подробностям. Но чтобы успокоить вашу лестную для меня тревогу, скажу: не забывайте, ваша светлость, что я не могу подвергнуть риску сего весьма достойного отца семейства, которого вы столь любезно вверили моему покровительству, без того, чтобы тем самым в опасности не оказался и один честнейший малый, некий Филипп Форрестер, с которым я вожу дружбу вот уже около тридцати лет и с которым, хотя кое-кто и считает его фатом, у меня нет ни малейшего желания расставаться.
— Что ж, сэр Филипп, вы сами — лучший судья в ваших делах. У меня же нет прав вмешиваться — вы мне не муж.
— Упаси Господь! — вырвалось невольно у сэра Филиппа. Bпрочем, он тут же прибавил: — Упаси Господь меня лишать моего друга сэра Джеффри столь бесценного сокровища.
— Но вы — муж моей сестры, — продолжила леди, — и, полагаете сознаете ее нынешнее смятение духа…
— Если можно заставить меня осознать ее состояние духа, только о том и твердя с утра до вечера, — сказал сэр Филипп, — то уж верно, я худо-бедно об этом наслышан.
— Не берусь тягаться с вами остроумием, сэр Филипп, — отрезала леди Ботвелл, — но вам следовало бы понимать, что это смятение вызвано исключительно тревогой о вашей же безопасности.
