— Нет.
— По-вашему, что с ним случилось?
— Он умер. Не понимаю, что вы ищете. Та история давно закончилась. Много лет назад. Все смирились.
— А вы, миссис Йеллер, тоже смирились?
— Моя трагедия как книга: прочитана и наглухо закрыта.
— Вы видели, как детектив застрелил вашего сына?
— Нет, я пришла позднее. — Голос зазвучал чуть тише.
Болитар протянул женщине визитку:
— Вот, если вспомните что-нибудь еще.
— Не вспомню, — отрезала Диана, отказываясь взять карточку.
— И все-таки…
— Кертис погиб, расследование его не вернет, так что лучше просто забыть.
— Это так легко?
— Прошло шесть лет. Не могу сказать, что многие о нем горюют.
— А вы, миссис Йеллер? Горюете?
Женщина открыла рот, безвольно закрыла, но потом все-таки заставила себя ответить:
— Кертиса нельзя считать хорошим сыном. С ним было столько хлопот!
— Поэтому его следовало убить?! — возмутился Майрон.
Подняв голову, Диана спокойно встретила взгляд гостя.
— Уже не важно. Погиб — значит, ушел навсегда: не вернешь и ничего не изменишь.
Теперь молчал Майрон.
— Вы способны это изменить, мистер Болитар? — с вызовом спросила хозяйка.
— Нет.
Диана Йеллер кивнула и, на секунду отвернувшись, взяла сумочку.
— Мне действительно пора, — объявила она.
В ложе для почетных гостей сидел только Генри Хобман.
— Привет, Генри! — бросил Майрон.
Матч еще не начался, а Генри уже погрузился в обычное тренерское безмолвие.
— Говорят, ты вчера встречался с Павлом Менанси.
— И что?
— Ты не доволен подготовкой Дуэйна?
— Вполне доволен.
Хобман чуть заметно кивнул. Тема закрыта.
Из подтрибунных помещений вышли Дуэйн и его сегодняшний оппонент, Жак Потилин, финалист Открытого чемпионата Франции. Ричвуд в своем амплуа — совершенно расслаблен и спокоен. Широкая улыбка и кивок — привет тренеру и агенту.
Погода для тенниса почти идеальная: солнце уже вышло, но по арене Луиса Армстронга дул свежий ветерок, разгоняющий влажную духоту.
Болитар огляделся по сторонам. В соседней ложе сидела пышногрудая блондинка в белом обтягивающем топе. Сегодня, мальчики и девочки, мы будем учить слово «ложбинка»! Расположившиеся неподалеку мужчины глаз с нее не сводили. Все, кроме Майрона: он слишком мудрый для подобных глупостей. Вдруг блондинка обернулась, перехватила его взгляд и — о чудо! — застенчиво улыбнувшись, помахала холеной ручкой. Пришлось помахать в ответ. Никаких шагов Майрон предпринимать не собирался, но черт побери!..
Откуда ни возьмись, на соседнем сиденье возник Уин.
