Спира. Ну ладно, ладно, говори.
Спириница. Мы со Спирой решили так: пусть Еврем будет депутатом, а Спира – председателем общины…
Спира. Как будто все зависит только от того, как мы решили!
Спириница. Не зависит, но если Еврем будет депутатом, пусть он имеет это в виду! Ему ведь самому лучше, если председателем общины будет свой человек.
Спира. Конечно, но всему свое время.
Спириница. А почему я не могу сказать об этом Павке?
Павка. Вот именно!
Спириница. Пусть она ему каждый день об этом напоминает. Знаешь, уж если жена чего-нибудь захочет, она добьется.
Спира. Знаю!
Павка. Да вы проходите сюда, в комнату. Посидим, побеседуем. У меня столько новостей, что целый день можно рассказывать.
Спириница. Пойдемте.
Все уходят в комнату направо.
IV
Еврем, Секулич.
Еврем (за ним Секулич). Вот из этой комнаты. Этот шкаф закрывает дверь, которая ведет в его комнату.
Секулич. Прямо в его комнату?
Еврем. Да, тут у него канцелярия.
Секулич. Очень хорошо, очень хорошо! (Прислоняется к шкафу и прислушивается.) Хе, хе… можно даже подслушивать. Слушай, господин Прокич, этот шкаф нужно отодвинуть отсюда. Поставь его вон туда, между окнами!
Еврем. А зачем?
Секулич. Нужно подслушать. У него там собираются всякие подозрительные типы. Надо подслушать… Тут уж, не иначе, как ведутся разговоры против существующего строя, против правительства, против начальника, против меня, одним словом, против всего существующего в этой стране. Надо обязательно подслушать. А у кого ключ от этой двери?
Еврем (достает из кармана ключ). У меня!
Секулич. Ах, вот как! Это хорошо… Ты, господин Прокич, какой табак куришь?
Еврем. Который полегче.
Секулич (садится, сворачивает папироску). Садись, садись, пожалуйста… Я, понимаешь… сначала думал, что мы откажем ему в квартире. Разве тут есть какой-нибудь смысл: кандидат оппозиции, а живет под одной крышей с кандидатом правительства? А теперь, прибыв на место, убедился, что так, пожалуй, даже лучше.
Еврем. Да, так лучше!
Секулич. Теперь я его держу, как букашку под ногтем… (Закуривает.)
Еврем (тоже сворачивает папироску). Так ты говоришь, начальник так велел?
Секулич. А что нам начальник? Начальник, брат, ничего нам не велел, это я тебе велю – понимаешь, я тебе говорю! Они там только и знают: «Секулич такой», «Секулич сякой». Читал уж, наверное, статьи обо мне? Ну и дьявол с ними… (Бьет себя в грудь.) Я не стыжусь, что был жандармом. Мы еще посмотрим, чего стоят эти образованные, когда начнется такая заваруха, как выборы. Все они в кусты сбегут, а тогда подавай им Секулича! А я что? Я выйду перед народом: «Народ, смирно!..», «Народ, по порядку рассчитайсь!»
