– Я еще в своем уме и не делаю втихую взрывчатку, чтобы снести с лица земли больницу. И не такой я больной, как вы думаете. Потерпите немного, и я сам вам скажу, получилось у меня или нет. Но умоляю, дайте мне спокойно работать.
Стоило ему повернуться к ним спиной, как Дармон с Жинесте обменялись взглядами, в которых сквозило сочувствие, смешанное с беспокойством.
На третий день Поль после сушки получил кристаллы, очень красиво отливавшие зеленым. Его коллеги пришли полюбоваться, и вид у них был преувеличенно заинтересованный, как если бы они смотрели на бумажный кораблик, который смастерил ребенок. Деланно улыбаясь, они кивали головой в знак одобрения.
– Я говорил с Карленом,– тихо сказал Жинесте. Поль холодно взглянул на него.
– Ну что, он тебя успокоил? Жинесте смутился.
– И да и нет. Он думает, что, когда человека постигло горе, ему полезно уйти в работу. Но все-таки хорошо бы нам знать, что ты там такое пытаешься получить.
Поль показал на кристаллы.
– Вы хотите знать, что это такое?
– Мариетте было бы интересно,– промолвил Дармон. После долгого молчания Поль наконец сказал:
– Я назову это «мемо-3».
Дармон и Жинесте переглянулись, ограничившись лишь весьма пресными изъявлениями радости. Дармон без особого энтузиазма произнес:
– Браво.
– Долгая лета «мемо-3»,– сказал Жинесте с плохо скрываемым состраданием в голосе.
Когда они оставили его в покое, Поль задумался над вопросом, касавшимся скорее философии, чем фармакологии, пытаясь облечь его в слова. Теперь уж он проучит эту самую причинность, которая сыграла с ним злую шутку.
Поль решил ввести «мемо-3» Миносу через два часа. Начав тут же брать пробы, он обнаружил в них продукты распада. После этого принял другое решение – ничего не вводить. Имеет человек право передумать?
Для пущей надежности Поль вышел из лаборатории, перешел больничный двор, заглянул в небольшое кафе, сел за столик, заказал кофе и углубился в чтение журнала.
Оторвался он от журнала, только когда прошло тридцать минут после времени, намеченного им для ввода «мемо-3».
– Где это ты пропадал? – спросил Дармон.
– Да ходил кофе пить.
– Ты оставил шприц и лист, на котором написано: шестнадцать тридцать. Думаю, я правильно сделал, что ввел Миносу то, что было в шприце.
Поль открыл рот, потом снова закрыл.
– Да, хорошо,– только и сказал он.
Ему теперь казалось, что причинность стоит и ухмыляется за его спиной. Он почти не сомневался, что любой опыт подобного рода привел бы к такому же результату.
