– Да не услышит вас дьявол!
Поль открыл дверь своим ключом. Войдя, он испытал потрясение. Он попал явно не к себе домой: просторная прихожая, толстый ковер на полу, непривычное освещение – короче, ничего общего с его скромной квартиркой.
Поль уже взялся было за дверную ручку, собираясь уходить, как вдруг в прихожую вихрем влетел мальчуган лет четырех-пяти и бросился к нему на шею, крича:
– Папа! Папа пришел!
Вслед за ребенком появилась улыбающаяся Изабелла.
Ее было не узнать: замысловатая длинная прическа, незнакомое облегающее платье из черного атласа.
– А, вот и ты наконец! Я уже собиралась ехать за тобой. Взгляни на Венсана: мальчик радуется даже больше меня!
Отведя взгляд от ребенка, Поль скосил глаза на элегантный твидовый костюм, неожиданно оказавшийся на нем самом. Куда подевались его вельветовые брюки и куртка? Поль снова посмотрел на мальчика.
– Венсан? – повторил он недоуменно.
На лице Изабеллы появилось беспокойство.
– Ну да, Венсан. А что такое?
Поль машинально чмокнул незнакомого ребенка в лоб и опустил его на пол. Изабелла вглядывалась в мертвенно-бледное лицо Поля.
– Ты не в порядке…– сказала она. – Я же вижу, что ты не в порядке. Тебе не следовало так быстро выходить из больницы… Иди приляг в гостиной. Что тебе принести? Сок, виски со льдом, пиво? Нет, но какая же я дура! Тебе нужен чай. Да-да, слабый чай. Да что это я все болтаю? Уже семь часов! Ты, верно, голоден!.. У меня есть холодный цыпленок, настоящий цыпленок с фермы… А ты иди поиграй: видишь, папа устал… Идем, Поль, и расскажи мне, что тебя мучит…
Она взяла Поля под руку и увлекла в гостиную, в то время как Венсан радостно носился вокруг них.
«Что меня мучит, – думал Поль,– так это то, что я никогда прежде не видел ни этой квартиры, ни костюма, который сейчас на мне, и то, что детей у нас нет». Но вслух он ничего не сказал.
Он бредит. Это единственно возможное объяснение. Карлен попал в точку: от С-24 не так-то просто избавиться. Оно на длительное время нарушает психику… несмотря на кратковременные прояснения в сознании.
Поль вздрогнул. На сей раз речь шла не о путешествии в глубины памяти. Он впал в самый настоящий галлюцинаторный бред. Ребенок был плодом его воображения, как и поведение Изабеллы, которое должно было подкрепить присутствие ребенка, чтобы бред стал логичным.
Растянувшись на роскошном диване в гостиной, Поль заговорил охрипшим от отчаяния голосом:
– Ты не можешь сказать ему, чтобы он не кричал так громко?
