Могила! Может быть, здесь, на этом острове, есть и могила моего любимого отца. Или его могилой стала просто Новая Земля – без похорон, без надмогильного холмика. Или голубые полярные льды, или холодные глубины океана.
Но что означает «грубый матрос»?.. Мой отец тоже был матросом. Разве он не мог быть мыслящим наблюдателем?!
В моей душе возникало чувство протеста против этого неизвестного мне путешественника, который, видимо, только себя и еще некоторых «избранных» считал «мыслящими наблюдателями». Я не совсем понимал также, что означает и «утро мироздания». Спросил об этом Костю. Он объяснял долго и путано и наконец запутался совсем.
– Утро это значит утро, начало дня… А вот мироздание – это значит мировое здание, наверное, самый большой в мире дом… Понимаешь?..
– Понимаю, что ты ничего в этом не понимаешь, – сказал я. – Какое же может быть утро у большого дома? У всех домов утро одинаковое.
– А вот пойдем спросим у Николая Ивановича, – упорствовал Костя, хотя и чувствовал, что не совсем уверен в своих объяснениях.
Пошли к Николаю Ивановичу, взяв с собой книгу.
– Мироздание – это вселенная, весь мир, – объяснил нам старший механик. – А под словом «утро» здесь надо понимать начало.
– Вот видишь, – торжествующе заявил Костя. – Я же говорил: начало дня, это значит утро…
– Новая Земля показалась этому путешественнику слишком пустынной, необитаемой, – продолжал Николай Иванович. – Потому он и сравнивает новоземельскую природу с зарождением жизни на Земле.
– А ты спорил еще! – сказал Костя, когда мы вышли из каюты старшего механика. – Ну, кто был прав?
– Ты был прав, – усмехнулся я. – «Мировое здание, самый большой дом в мире!» Эх ты, профессор! Поедем-ка лучше на берег да посмотрим это «утро мироздания»! Сейчас уже якоря отдадут.
Вначале Костя, судя по его лицу, хотел рассердиться, но потом улыбнулся.
– Не будем спорить.
Он взял меня под руку, и мы с ним поднялись на палубу.
– Где вы были? – спросил встретивший нас Илько. – Я вас ищу, ищу.
– Ну как, Илько, похожа Новая Земля на вашу тундру?
– Нет, совсем, совсем не похожа. У нас Печора не такая. И тундра у нас совсем не такая, как эта земля. Высокая земля. И где тут ягель? Одни камни. Плохо тут.
– Ты вроде этого путешественника, который книжку написал, – смеясь сказал я. – «Плохо». Да ты ведь еще ничего не видел. А что, разве у вас в тундре пальмы растут?
– Нет, у нас нету пальмы. У нас есть ягель. А без ягеля оленям нечего будет есть, и они помрут. Плохо!
