— Скажи мне, зачем это тебе понадобилось, Джюб? — спросил отец. Его голос был ровным, спокойным, вопрошающим.
— Вы имеете в виду — зачем я заходил в дом?
— Именно это я и имею в виду, Джюбал. Ты же прекрасно знаешь, что я имею в виду.
— Ну, как вам сказать. Я не хочу доставлять вам никакого беспокойства.
— Какое беспокойство? Никакого беспокойства. — С каждым произнесенным словом голос отца, казалось, становился все более мягким, все более по-христиански добрым. — Но видишь ли, мне нужно знать. Кому-то же надо следить за всем на этой ферме, чтобы все было в порядке, чтобы ничего не пропадало, чтобы все приумножалось. Ну, а я вроде как избран на такую работу — чтобы следить за всем.
— Да, я знаю, мистер Гилпин.
— И что ты мне скажешь?
— Ну, раз вы вот за всем следите, и раз никакого беспокойства я не причиняю, тогда вот скажу — у меня пропало банджо.
— И дальше?
— Ну, вот, я и подумал, не попало ли оно как-нибудь вот сюда вот, в дом.
— Но ты не нашел его, хотя и обшарил дом сверху донизу?
— Нет, сэр, не нашел. А я нигде и не искал. Я просто вот заглянул в комнату ребят. Мое банджо для меня много значит, особенно, знаете, в праздник.
— А ты уверен, что инструмент действительно пропал? Может быть, ты просто положил его куда-нибудь, а потом забыл, куда?
— Ну, все знают, что я вешаю банджо на стену, забочусь о нем, держу его в сухости и сохранности, вроде как вы заботитесь о своих инструментах — пилы у вас всегда наточены, ну, и все такое прочее. И всегда все на месте.
— Совершенно верно. И ты полагаешь, что кто-то из моих сыновей украл твое банджо?
— Нет, нет, я такого не думаю, я просто подумал, что, вот, его нет на стене. А потом подумал, что мальчики любят подшутить, ну и подумал, что, вот, мне хочется поиграть, а банджо нет, ну и, значит, надо бы поискать его...
Говорил все это Джюб спокойно, не волнуясь, как этого можно было бы ожидать, — на лбу не проступал пот. Но в голосе, который вдруг стал резким и скрипучим, слышались вызывающие нотки. И голос отца стал резче, будто сообщая: никто здесь, кроме меня, рычать не имеет права, здесь я главный.
Гэсу хотелось рассказать, что он слышал, как кто-то наигрывал на банджо, когда Джюб доил корову, но он не мог выбрать момент, чтобы вставить слово. Всем распоряжался папа, и папа все уладит — справедливо и навсегда.
— Скажу тебе, Джюбал — ты искал не в том месте, — сказал отец. — Ты не имел права входить в их комнату. Тебе надо было дождаться, пока мы вернемся домой.
