Наконец она его углядела. На нем были короткая кожаная куртка с меховым воротником, яркий желто-зеленый «эскотский» длинный шарф и расклешенные брюки. Он выглядел моложе своих двадцати пяти, у него были черные волосы, аккуратно подстриженные и расчесанные, раскованная пружинистая походка, а улыбка — открытая и невинная, как у маленького мальчика.
Жанна пробилась сквозь толпу и бросилась ему на шею. Его объятия на миг показались ей сдержанными, даже братскими — по сравнению с неуступчивостью могучих рук и плеч Пола. В эту минуту локомотив, у которого они стояли, дал задний ход и пустил струю пара. Жанна увернулась и только тут увидела съемочную группу.
Удивленная, она высвободилась из объятий Тома.
— Они что, обознались или как? — спросила она с явным раздражением.
Том повернулся к камере с горделивой улыбкой. Он был режиссером до мозга костей, создателем фильмов, достойным учеником Трюффо и Годара[3], и в основе его документальной манеры — французы называют ее cinema verite[4] — лежал метод непосредственной съемки скрытой камерой, для чего он, бывало, с готовностью пускался даже на обман. Для Тома истина заключалась в шестнадцатимиллиметровой пленке, крутящейся со скоростью двадцати четырех кадров в секунду. Он являл собой утонченного voyeur[5], предпочитавшего общаться с жизнью через объектив камеры. В этом смысле он был прямой противоположностью Полу.
— Это кино, — объяснил он, — а они — моя съемочная группа. Мы делаем фильм.
Он легко коснулся губами губ Жанны; в этом его жесте было нечто озорное.
— Когда я тебя целую, из этого можно сделать кино.
Он тронул ее волосы.
— Когда я тебя ласкаю, из этого тоже можно сделать кино.
Воодушевившись, он было пустился в рассуждения о тонкостях своего видения мира. Жанна вернула его на землю.
— Хватит! — потребовала она и замахала руками, отгоняя группу.
— Это мои ребята, — возразил Том, — я же тебе сказал.
И, словно это все объясняло, Том поднял чемодан и повел Жанну к концу платформы, сопровождаемый съемочной группой.
— Послушай, — сказал он, — я снимаю фильм для телевидения. Называется «Портрет девушки», и эта девушка — ты.
— Нужно было спросить у меня разрешения.
Звукооператор подобрался ближе и подсунул Жанне микрофон.
— Да, — ответил Том, огорченный тем, что она не сумела воздать должное его изобретательности. — Вероятно, мне показалось забавным начать с того, как девушка приходит на вокзал встречать своего жениха.
— Значит, ты поцеловал меня, зная, что это кино? Трус!
