Тесc показалось, что по ее телу провели ножом. Нет, она не позволит ему ранить ее. Не теперь. Однажды он уже сделал это. Но тогда, десять лет назад, она была просто нежным, невинным подростком.
– Если ты полагаешь, что я сделала подобное, – она колебалась, слова комом застряли в горле, – что я сознательно и с готовностью отказалась от своего милого, чудесного ребенка, то можешь продолжать думать так. Это уже твои проблемы.
– Все, о чем я могу думать, – его тихий голос раздраженно повысился, – это сколько ты зарабатываешь.
– Сколько я… – Она в замешательстве запнулась.
Дилан провел кончиками пальцев по окружности руля. Точно так же он когда-то проводил пальцами по ее телу.
– Хороший руль, – прокомментировал он. – Твоя машина все еще пахнет как новая.
Тесc напряглась. Что он имеет в виду?
– И еще некий запах, – продолжал он. – Денег.
Внутри у нее все съежилось от явной неприязни в его тоне. Почему у нее не может быть хорошей машины? Она работает давно и очень усердно. До этого так же упорно училась, чтобы получить хорошее образование. Автомобиль не был очень дорогим. Кроме того, она взяла его в кредит. Все так делают. Это хорошая старая американская традиция.
– Слишком много денег для оклада, скажем, официантки, как Шу, или клерка в банке, или продавца обуви.
Тесc знала, что он просто готовится к атаке, но все еще не могла понять, к чему он клонит.
Дилан повернул голову и пристально посмотрел ей в глаза.
– Хороший маникюр. Эта манера одеваться в шелк. Обувь из натуральной кожи. Итальянская, кажется. – С минуту он колебался. – Скажи мне, Тесc, чем ты зарабатываешь на жизнь?
Тесc все еще не понимала. Да, у нее хороший маникюр, большое спасибо! Но при чем тут ее платье и туфли? Мысль, что для встречи с Диланом она потратила два часа, выбирая наряд, привела ее в бешенство. Сейчас она горячо жалела, что не надела свои потертые джинсы, старый свитер и высокие кроссовки.
Он не дал ей ответить, продолжая давить на нее:
– Главный инвестор? Адвокат? – Его тон понизился. – Чего ты только не сделала, чтобы получить образование. Я знал твоего отца и его непоколебимые планы вывести тебя в люди. Так что тебя не волновало ничего, кроме себя самой, ты сконцентрировала все свое внимание на себе, на своем образовании и своей карьере. Так, и какие же дивиденды тебе принесли десять лет, свободных от ответственности за воспитание ребенка, которого ты бросила на произвол судьбы?
Тесc дышала с трудом, слезы застилали ей глаза. Проклятье, она не доставит ему такое удовольствие – увидеть ее слезы., – Я бросила? Ты сошел с ума. – Слава Богу, боль и обида не отразились в ее тоне.
