– Американская Женщина, – сказал я. – Там, где я рос, говорят: «Она склоняется, чтобы победить». Но в Риме, аморе, поступают, как Тамбеллини.
Хорошо бы Тамбеллини раздавили их всех своими ножищами.
По очертаниям тени Американской Женщины я попытался вычислить, где у нее гениталии, и пристроил свои. Мой фалломер, мой крюк никогда не расправлялся полностью; в этом не было нужды. Но на этот раз ему предстоял долгий путь.
– Спустись ближе или плюнем на это, – сказал я.
Она глянула вниз. Судя по ее лицу, игры кончились. Я прицелился. Фалломер преодолел рекордную дистанцию. Я впервые чувствовал, как напряглись мускулы. Когда стало больно, я принялся нащупывать ее отверстие. Безуспешно. Американские дикари гоготали. Я оглянулся: я проделал не больше половины пути до Американской Женщины. Рядом с ее сверкающими конечностями мой честный фалломер колыхался пушинкой.
– Осторожней, не то его монстр тебя порвет! – крикнул тип со шрамом.
Эта сука не двигалась. Я напрягся, к заду прилила кровь. Но моя конституция не могла предотвратить это унижение.
– Дьявол!
Свист аборигенов напоминал падающие бомбы. Американская Женщина опустилась на меня. Ощутив ее вес, я согнул фалломер и направил его внутрь. Она больше не смеялась. Но вход был так огромен, а подкладка так мощна, что я не мог зацепиться. Фалломер обшарил ее дырку дважды, но затем обессиленно выпал, судорожно сокращаясь.
– Она склоняется, чтобы победить, – прошептала Американская Женщина. – Ты прав, отличная идея. – И она всем весом навалилась мне на спину.
Ноги у меня по-крабьи разъехались. Меня прижало к полу такой тяжестью, какой я не чувствовал никогда в жизни. Американская Женщина улеглась и поерзала, запечатывая мне дыхальца. Скоро я уже едва дышал. Чего она хочет? Есть методы убийства и попроще.
– Полегче с ней, жеребец, – сказал Шрам. – Без жестокостей!
Все мои силы уходили на то, чтобы выдержать ее вес. Шум нарастал. Скоро вокруг уже дико выли. Американцы скакали, точно обезьяны. Я никогда не встречал такого поведения у высших форм жизни.
– Бык! Тяжеловес! Он ее на всю жизнь изуродует!
Я не имел представления, о чем они; по-моему, толпиться вокруг моего зада – излишняя грубость. В арьергарде у меня все, как полагается. Я напряг мускулы, чтобы лишний раз проверить.
И тогда я понял. Случилось немыслимое. Тяжесть Американской Женщины и мои старания ее удержать выдавили на пол мой честный фалломер, точно тюбик зубной пасты. Там он и лежал, дряблый и бесполезный.
