– Не смейте убегать, когда я с вами разговариваю! – прогремел Натан.
– Не смейте указывать мне, что делать! – не осталась в долгу Элис. – Вон из моего дома! Убирайтесь!
– Я уберусь, когда сочту нужным, черт возьми!
– Не чертыхайтесь тут, вы, наглец! – Элис повернулась, намереваясь запереться от него у себя в спальне, но опять Натан оказался проворнее. Он схватил Элис за руку и развернул лицом к себе. Резкое движение и громкие голоса напугали Колина, и он расплакался.
– Говорю вам, я не закончил разговор! – заорал Натан. – А теперь отвечайте, куда вы направлялись, и не вздумайте опять морочить мне голову дурацкими байками о вашей несуществующей подруге. Вы кому-то везли вещи, и я желаю знать, кому именно!
Колин завопил громче.
– Заткнитесь и оставьте меня в покое! – прошипела Элис и попыталась вырваться и убежать в спальню.
– Скажите, куда вы собирались ехать, и тогда я… Боже, этот ребенок ревет, как пароходная сирена! Он когда-нибудь замолчит?
Не задумываясь о том, что делает, Натан шагнул к Элис, вытащил Колина из заплечного мешка, пронес над головой у матери и принялся качать на руках.
– Ну, теперь помолчи немного, – сказал Натан мальчику, поглаживая его по пушистой головке. – От вас двоих слишком много шума.
К их удивлению, Колин тут же успокоился. Натан ошарашенно посмотрел на малыша, а потом перевел взгляд на Элис, которая стояла с открытым от изумления ртом.
– Что вы сделали с моим ребенком? – наконец смогла выговорить она. – Отдайте мне его сейчас же, пока не наставили ему синяков!
– Да ничего я с ним не делал, – сказал Натан, и довольная ухмылка расползлась по его лицу. – И не собираюсь ставить ему никаких синяков! По-моему, он прекрасно себя чувствует. – Игриво потеребив Колина, Натан обхватил его затылок своей большой рукой и, наклонившись к малышу, спросил: – Ты ведь в полном порядке, дружок, правда?
Вместо ответа Колин ухватил прядь волос Натана и тянул до тех пор, пока Натан почти уткнулся лицом ему в животик.
– Эй, ну-ка, отпусти, – попросил Натан, осторожно выпутывая свои волосы из маленького кулачка. Освободившись, мужчина поцеловал этот кулачок и сказал: – Давай-ка, приятель, веди себя хорошо, пока я разговариваю с твоей мамой.
Элис была потрясена. Никогда она не видела ничего более естественного и прекрасного, чем эта пара – ее, Элис, крошка-сын и этот совершенно посторонний мужчина! «Но он ведь не чужой Колину! – вдруг пронеслось у нее в голове. – Он же его отец! Что же удивительного в том, что они так хорошо понимают друг друга?»
