– Но ты умнее, чем нужно для этой работы, – сказал Стефано. – К тому же живешь в стране, где всегда есть возможность получить хорошее образование.
«Я не хочу, чтобы драгоценности разрушили твою жизнь, как разрушили мою», – хотел добавить он, но промолчал.
Пет поднялась, но отец положил руку ей на плечо:
– Не обращай внимания. Я сейчас уйду.
Несколько раз в неделю Стефано ездил по вечерам на улицу Мэлберри, в самое сердце нью-йоркской Маленькой Италии, где сидел за стаканом вина с такими же, как он, compatrioti и в мечтах видел себя романтическим юношей в Милане или героем-партизаном в Апеннинах.
Как только отец ушел, Пет вернулась к работе. К одиннадцати вечера шея уже ныла, но девочка продолжала свои занятия. Она не знала, долго ли просидела, склонившись над столом, пока не посмотрела на красные пластиковые часы над плитой. Три часа ночи!
Работая, Пет забывала обо всем. Не слышала громких голосов отца и дедушки, которые спорили из-за денег, из-за мамы или из-за чего-то еще, иногда даже и без причины. Они просто давали выход раздражению, потому что жизнь не оправдала их надежд. Пет не вспоминала о матери и не скучала о ней. Она забывала об их отвратительном, криминальном районе, о насмешках других детей.
Все ее мысли были заняты только соотношением поглощения и отражения света между двумя поверхностями. Ее снедало страстное желание создать что-то прекрасное и вечное.
Пет оглядела результаты работы: гребень, щетка из свиной щетины и небольшое зеркало, оправленное в розовый пластик, – все это она сделала в подарок ко дню рождения мамы.
Месяцами девочка собирала тонкую серебряную фольгу от «джуси-фрут», выпрашивая ее у одноклассников и даже покупая на свои деньги конфеты, которые сама не любила. Она отделила фольгу от бумажной подложки и приклеила серебряные пластинки к гребню, щетке и зеркалу. Потом разгладила все неровности, и поверхность оказалась посеребренной.
Маленькими бусинками и пригоршней стеклышек, обработанных с помощью дедушки на шлифовальном круге. Пет пыталась воссоздать на обратной стороне зеркала узоры окна кафедрального собора Шартре во Франции. Когда-то давно она нашла фотографию этого собора в библиотеке, и ее поразило богатство цветов и красота симметрии. Для Пет этот узор символизировал мир и надежду, именно то, чего, по ее мнению, не хватало матери. На обратной стороне щетки Пет выложила похожий рисунок из перламутровых кусочков раковин. Для гребня она придумала узор из виноградных ягод, сделав их из искусственных жемчужин, листья из кружев, а по краям пустив полоску из маленьких стеклышек.
