Гард отогнал от себя воспоминания, допил остатки сока и взглянул на часы. Ого! Кажется, засиделись. Пора продолжать работу. Но едва он хотел сказать об этом Алану, как тот вновь заговорил:
— Она ведь не отправит меня к отцу, правда?
Наставник встал и, пока отряхивал джинсы, размышлял, что бы ему ответить. Нет, не может такого быть, чтобы мать добровольно отказалась от своего единственного ребенка. Ни одна женщина так не поступит. И Мэйбл при всех своих недостатках не способна на подобный шаг.
— Если сам не захочешь, — наконец ответил он. — И если твоя мать не решит, что с ним тебе будет лучше.
— Я люблю папу, — тихо сказал мальчик и, помолчав, добавил: — но жить с ним не хочу.
Он допил сок, швырнул бутылку на землю рядом с холодильником и зашагал к ребятам.
Похоже, дело наконец сдвинулось с мертвой точки, с удовлетворением подумал воспитатель, вновь принимаясь за работу. Пацан, кажется, немного оттаял. А полтора часа спустя, когда они с мальчишками вернулись в полицейский участок и он увидел за столиком Мэйбл, настроение его еще больше поднялось. Хотелось подойти к ней, сказать, что Алан уже начал делать пусть крохотные, но все же успехи…
Ан нет! Словно какая-то сила пригвоздила его к земле. Единственное, на что он оказался способен, — это бросить на женщину испепеляющий взгляд. Она подняла голову, и глаза их встретились. Гарду на миг, показалось — подойди он сейчас к ней, дотронься до нее, и все забудется. Умчатся прочь тринадцать лет, полные боли и одиночества…
Ее взгляд скользнул в сторону, и мечтатель спустился с небес на грешную землю. Он понял, что к нему кто-то направляется, и каким-то шестым чувством ощутил, что это не кто иной, как Барбара. Вчера он не обратил внимания на ее не то в шутку, не то всерьез сказанные слова, что она от него не откажется. Теперь горько пожалел об этом. Нужно было сразу дать понять ей, чтобы она забыла прошлое, оставалась со своим полковником и выбросила из головы лейтенанта, который ни с одним человеком не был счастлив.
Кроме первой возлюбленной…
Мэйбл опять взглянула на него. Какие у нее печальные глаза, подумал Гард. Похоже, не нравится видеть его рядом с Барбарой и в очередной раз понять, что ее саму с ним уже ничто не связывает.
Алан окликнул мать, и она пошла навстречу сыну. И хотя рядом стояла пышнотелая брюнетка, ожидая, когда лейтенант наконец обратит на нее внимание, Гард вдруг почувствовал себя ужасно одиноким.
Как всегда, он без Мэйбл — один-одинешенек на всем белом свете…
