После короткого стука дверь отворилась. Вошла и. о. директора Шильдкнехт. Ее голос наполнил старшему гаупткомиссару шум бурлящей в унитазе воды.
— Какая удача. Собственно говоря, я хотела лишь спросить, где вас можно найти. Вы всегда проводите свой отпуск на работе?
— Нет, только когда красят мою яхту… — последовал дерзкий ответ.
Начальница устремила пронзительный взгляд на своего самого старшего гаупткомиссара.
— Вы считаете себя очень умным, господин Тойер. И ловким. Осторожней: я член команды суперумников, куда принимают тех, у кого коэффициент интеллекта не ниже ста тридцати…
Хафнер с размаху ударил Лейдига по плечу:
— А что, давай сложимся с тобой и подадим заявку на дуэт? — По-видимому, за то короткое время, за секунды, которые директриса провела в кабинете, он ухитрился глотнуть спиртного. В определенном отношении молодой комиссар оттачивал свои способности. Шильдкнехт оставила его возглас без внимания.
— Господа, ко мне поступила жалоба из Нусслоха. Несколько наших сотрудников устроили в спорткомплексе настоящий дебош. Пострадавшие припомнили имена Штерн, Лейдлих, Хаффман и Тойрер — приблизительно так те люди называли друг друга во время драки с кельнерами. Им не помогло, что они снимали площадку для сквоша под чужими именами…
— Для бадминтона, — скромно поправил Хафнер.
— Чем, значит, все и подтверждается, — вздохнула Шильдкнехт и уселась на стол Тойера. Ее юбка сдвинулась кверху, из-под нее выглянуло облегающее трико, запахло потом. — Последний раз я вас выгораживаю, — прошептала она. — Не злоупотребляйте этим. Ах, да что там, вы уже злоупотребили… Не злоупотребляйте.
— Ну, я лучше сейчас пойду, — вежливо сказал старший гаупткомиссар и схватил фолиант. Только что, подумав об измененных фамилиях Дана и Пильца, он пришел к мысли, что, возможно, в книге названы и люди, которые до сих пор живут с теми же фамилиями. Тогда в век Интернета удастся их найти, не тревожа официальные инстанции, особенно если фамилии нестандартные… — Не такие, как Шильдкнехт, а какие-нибудь действительно необычные, — глупо произнес он вслух.
Начальница смерила его долгим и печальным взглядом.
— Я не понимаю, что вы хотите сказать, — тихо произнесла она, — но допускаю, что мне и понять это не захочется. Теперь я тоже ухожу. И приказываю вам: раз вы в отпуске, так и отдыхайте. По-моему, мое требование нельзя назвать неразумным.
— Отпуск есть отпуск, — тупо суммировал сказанное Хафнер.
