– Скоро. Теперь уже точно скоро.
– Ты ведь в прошлый раз заболела, детка, да? Ну конечно, заболела. Еще бы не заболеть.
– Я вовсе не заболела, тетя, – сердито возразила Анжела. – Просто Мэри Маргарет… попросила подождать. Сказала, что я не… не… словом, не совсем готова. Но теперь уже скоро.
– Придет твое время, лапочка, придет. Бина, дорогая, будь добра, свари мне яичко вкрутую. Что-то так яичка захотелось, уж и не пойму, к чему бы это? Вчера только ела – и вот пожалуйста…
Шумно вздохнув, Бина поднялась. Анжела тоже подскочила:
– Я сварю, мама. – Ее попытка усадить мать на место была вознаграждена убийственным взглядом. Анжела упала на стул.
– Кто за меня мою работу сделает? – уже направляясь в кухню, бросила Бина через плечо.
Брайди лучилась улыбкой:
– Как мило, что наша крошка сегодня с нами, правда?
Реджина пустила слюну; Мэйзи проворчала нечто утвердительное, не отрывая, однако, буравящего взгляда от золотистого ночного светила, что усердно рассеивало ломаными лучами туман за окном.
– Отнести дяде Майки чай? – крикнула Анжела матери. Сестры в унисон вздрогнули; младшая уныло кивнула.
– Он такой бесстыдник, – прошептала Мэйзи, отрываясь от созерцания луны.
– Бесстыдник, бесстыдник, – согласно закивала Брайди, для пущего эффекта выпучив глаза.
Анжела ждала продолжения, не замечая, что Реджина тянется к ее пальцу за очередным кусочком сыра. Через миг тетушка потеряла равновесие и стукнулась лбом о стол.
– Ох, прости, Реджи. – Анжела вернула ее на место и подставила палец.
– Тебя он послушается, детка, – простонала Брайди.
Анжела кивнула, без особой, впрочем, уверенности. В последние годы заставлять дядюшку «слушаться» становилось все труднее, и она оттягивала момент встречи с ним с самого утра, когда переступила порог дома. Будь ее воля, она и до утра дотянула бы – сил набралась, подготовилась морально, – но тетки и мать явно на нее рассчитывали; к тому же и без ужина его не оставишь.
– А я на почте видела точно такие же на пареньке, только черные, – заявила Брайди, ткнув кривым пальцем в синие джинсы Анжелы.
– Они всех цветов бывают.
– Правда? – Долгая задумчивая пауза. – В автобусе никто и не подумал, что ты будешь монахиней.
– В каком автобусе? Кто не подумал, тетя?
– В автобусе, на котором ты утром приехала, детка.
Анжела впихнула еще кусочек сыра в ждущий рот Реджины.
– Я же тебе объясняла, – с прекрасно разыгранным терпеливым смирением сказала она, – что монашеские платья теперь никто не носит. Молодые, во всяком случае.
