Второй, третий и четвертый этажи здания, в годы правления Виктории служившего работным домом, были отданы под секции для постояльцев. На пятом по-прежнему жили несколько монашек из старых, и Анжела предпочла устроиться рядом с ними. У матери-настоятельницы и остальных были собственные квартиры в близлежащих к приюту кварталах Восточного Лондона. На первом этаже располагались мужская столовая, сумрачные игровые комнаты, крохотная часовенка, кабинеты монахинь и, наконец, кухня – большая несуразная комната, где бездомных ежедневно кормили горячими обедами, а в особенно ненастные ночи, когда не хватало мест в секциях, устраивали спальню.
Кроме мужского приюта, в этом огромном, сложенном из красного кирпича здании был еще и женский, с отдельным входом и своим персоналом. Большинство тамошних жиличек зарабатывали на хлеб насущный древней как мир профессией, используя приют в качестве убежища от сутенеров или конкуренток по цеху. Анжела с самого первого дня работала на мужской половине – по той простой причине, что здесь было гораздо безопаснее. Монашек катастрофически не хватало, так что в последнее время персонал женской части приюта почти полностью сменился на мирской. Постояльцы сюда приходили прямо с улицы или же из других, меньших по размеру и потому переполненных приютов. Кое-кто регулярно возникал и исчезал, ничего не требуя, кроме теплого угла, чистой постели и регулярной кормежки дня на два-три. Отпускники, фыркая, отзывалась о таких Мэри Маргарет. С десяток стариков жили по многу лет – для них приют стал родным домом. Некоторые обосновывались здесь в ожидании самого главного, самого желанного приза – квартиры. Эти, как правило, выглядели старше своих лет, но для них краски жизни еще не потускнели до уныло-серого цвета. То одного, то другого из этой категории Мэри Маргарет еще пыталась соблазнить духовной карьерой, однако чаще всего ее внимание к подопечным ограничивалось требованием трезвости и относительной тишины в пределах приюта. За его стенами деритесь, наливайтесь спиртным до положения риз, демонстрируйте свои пенисы и прочие части тела всем, кто согласится любоваться ими… словом, безобразничайте в свое удовольствие. Вечером же, переступив порог приюта, отставьте свои шуточки и будьте любезны соответствовать. Побольше комплиментов Мэри Маргарет, а в промежутках исключительно «да, матушка» и «нет, матушка» – и настоятельница будет довольна. Капитан Мэри Маргарет управляла своим кораблем железной рукой, и если сестре Кармел постояльцы плакались на свою несчастную жизнь, а о сестре Анжеле грезили ночами, то свою начальницу боялись как огня. Она была непререкаемым авторитетом, Главным Жрецом, но Анжела, сколько ни ломала голову, так и не смогла понять, каким образом это кривоногое, бородатое, вечно подвыпившее и матерящееся создание стало олицетворением всего того, о чем Анжела страстно мечтала с детства. Она уже подумывала о том, чтобы пристраститься к джину. Или к водке. Или, пропустив алкогольный этап, обратиться сразу к героину, проторив, так сказать, внутривенный путь к посту матери-настоятельницы.
