Г-жа Моску обвела всех ласковым, почти родственным взглядом.
— Ну, дети мои, скоро закат, давайте-ка ее поднимем.
Голос прозвучал вполне живо и все же отчужденно, как будто его хозяйкка была далеко, в каких-то своих, чуждых здешним, радостях.
— Вставай, Санда, — продолжала г-жа Моску. — Вечереет... И ты озябла...
Егор сжал кулаки так, что ногти вонзились в ладони. «Только не растеряться! Держись!» Он попытался остановить Санду, которая спустила с постели ноги и нащупывала ночные туфли. Но она мягко отстранила его.
— Мне обязательно надо идти, maman? — покорно спросила она.
— Разве ты сама не видишь, что уже пора? — отвечала г-жа Моску.
Егор, нагнувшись к Санде, произнес властно:
— Останься. Куда ты пойдешь?
Та печально погладила его по щеке.
— Ничего, ничего, — прошептала она. — Я должна, ради мамы...
Тут Егор почувствовал острый укол в руку и, непроизвольно хлопнув себя по запястью, убил комара. На коже осталось кровавое пятнышко. «Кровожадный, бестия!»
Увидев кровь, Санда поспешно схватила его за руку.
— Уходи, уходи скорей, пока мама не увидела, — лихорадочно зашептала она. — Ей станет дурно.
Егор вытер руку о пиджак.
— Уходи, я тебя прошу! — заклинала Санда. — И прими таблетку хинина.
Егора только раззадорил этот умоляющий голос, это наваждение, границ которого он еще не знал, эти слова, в смысл которых он не мог проникнуть.
— Не уйду, пока ты не скажешь, куда вы собираетесь.
— Не беспокойся об этом, друг мой любезный, — сказала Санда.
Егор вздрогнул, возвращенный к событиям прошедшей ночи; одна за другой вставали в памяти подробности...
— Ты не рад, что я тебя так называю? — грустно удивилась Санда.
Егор заглянул ей в глаза, пытаясь подчинить ее своей воле, взять под охрану, но она уходила, ускользала, она не давалась ему в руки, эта теплая, манящая жизнь.
— Ты, Санда, никогда меня так не зови, — сказал он. — Никогда!
Санда тихонько заплакала. Совершенно не замечая ни ее слез, ни интимного разговора между молодыми людьми, к ним подошла г-жа Моску.
— Если вы будете медлить, они вас заедят... К тому же тут такой холод... Да, заедят. Как всех наших кур, гусей и коров... Где они все теперь, где?..
Егор обернулся к ней и произнес с расстановкой:
— Мне очень жаль, г-жа Моску, но Санда должна лечь в постель и лежать, пока я не приведу доктора.
Натолкнувшись на столь решительный отпор, г-жа Моску смолкла, в растерянности переводя взгляд с Егора на г-на Назарие. Было видно, что она не очень хорошо понимает, зачем они здесь, у постели ее дочери.
