В эту минуту к нему подошел констебль, прикоснулся к его руке своей, затянутой в черную кожаную перчатку.
– Пройдите за ограждение, сэр. Вот сюда.
– Я ищу жену. Она где-то там.
Полисмен заколебался, стоит ли дальше настаивать на своем требовании. Мартин увидел, что его лицо под высоким шлемом смягчилось. Полицейский с явным сочувствием спросил:
– Вы точно знаете, что ваша жена там, сэр?
Мартину пришло в голову, что в сущности он ничего наверняка не знает. Энни могла оказаться в любом месте Лондона. И все же слабое, но с каждой секундой крепнущее предчувствие говорило ему, что Энни именно тут, в нескольких десятках метров от него. Он ответил:
– Я не совсем уверен. Но она вполне может оказаться там.
Полицейский оживился. Он провел Мартина назад за ограждение, и там они опять посмотрели друг на друга.
– Вам следует поступить так, – полицейский показал на опустевшую улицу. – Пройдите до местного полицейского участка, вон там, налево…
Мартин знал, где это. Однажды они с Энни вдвоем пошли в магазин и нашли на тротуаре золотую сережку. Энни настояла на том, чтобы отнести находку в полицию, и он, помнится, раздраженно ожидал, пока дежурный сержант запишет их показания в формуляр.
– …Там запишут приметы вашей жены и дадут телефон, по которому вы сможете получить в Скотланд-Ярде дополнительную информацию.
– Я хочу помочь жене тут! – Из-за плеча офицера Мартин снова посмотрел на разрушения, произведенные взрывом, и почувствовал, что не должен уходить, что он нужен тут, нужен Энни!
Его руки непроизвольно сплелись в кулаки, вздрогнули, словно он уже разбирал завал и разбрасывал камни, чтобы откопать и освободить ее. И все же Мартин, пожав плечами, отвернулся от барьера и пошел в указанном ему направлении. Зеваки пропустили его, и он скоро оказался возле полицейского участка. Его провели в коридор с длинным рядом жестких стульев вдоль стен.
В дальнем конце за закрытой стеклянной дверью находилась нужная ему комната. Два или три человека сидели, ожидая своей очереди, чтобы войти в эту стеклянную дверь. Они сидели, не глядя друг на друга, и казалось, что их волнение передалось даже застоявшемуся воздуху в помещении. Мартин сел на свободный стул в конце ряда. Минуты шли, а он все сидел и думал об Энни и мальчиках. И хотя вопрос, что мы будем делать без нее, уже приходил ему в голову, и он снова пытался обдумать, это, сейчас это ему никак не удавалось; мысли обрывались и путались. Этого нельзя было представить. Он снова и снова вспоминал маленькие фигурки спасателей, которых видел там, среди развалин. Думая о них, он мысленно умолял их найти его жену, как будто сила его чувства могла подхлестнуть рабочих.
