Они продолжили разговор. Алексис явно давно вынашивала этот замысел.
Харри задумался.
- Иэн сказал, что будет отсутствовать в течение нескольких дней.
- Да. Вероятно, он вернется в Париж в четверг вечером либо в пятницу.
- Это означает, что мне надо все сделать завтра или в среду.
Алексис попыталась справиться с зевком.
- Думаю, да.
То, что она могла так невозмутимо обсуждать столь отчаянную затею, лишь подчеркивало различие между ними. Харри переполняло возбуждение, чувство страха, собственной значимости, волнения. Он хотел быть таким бесстрастным, как Алексис. С другой стороны, весь риск ляжет именно на него... Однако он решил совершить эту акцию. Он убьет жену её любовника, и она сможет выйти замуж за своего избранника! Нельзя выразить свою преданность лучшим образом, подумал Харри, изумленный, озадаченный и напуганный собственным альтруизмом. Возможно, дело было вовсе не в альтруизме, и он просто готовил почву для будущей услуги, которую ему окажет Алексис.
17
На следующий день, когда Алексис и Иэн, держась за руки, наслаждались аперитивом на втором этаже "Эскарго-Монторгель", Харри поглощал в своем "люксе" "Ланкастера" суфле из форели и беседовал по телефону с Сарой, находившейся в отеле "Беверли Хиллс" (5 часов утра по калифорнийскому времени), а Полетт Николсон ела холодное мясо и салат у себя в квартире с няней своей дочери. Трехлетняя Джинна сидела между женщинами, неохотно глотая овощной суп.
Иэн произносил следующие слова: "Шоффе, ты не представляешь, как мне не хочется покидать тебя сейчас. У тебя такой расстроенный вид. Но я вернусь через несколько дней, мы отправимся в какое-нибудь великолепное место и отпразднуем наше воссоединение."
Алексис отвечала ему так: "Мадам убьет меня за трехчасовое опоздание, но сейчас, когда я нахожусь с тобой, эта опасность кажется мне ничтожной. Я буду ужасно скучать по тебе, дорогой."
"Этот мерзавец должен отправиться по делам в Швейцарию, - говорил Харри, - поэтому окончательное решение вопроса откладывается. Я не рассчитывал на мгновенное чудо, но теперь мне придется пробыть в Париже дольше, чем я собирался."
"Будет приятно наконец-то провести тихий вечер дома. Я так устала от оперы, балета, кино, театра, светской жизни", - произнесла Полетт.
Роуз, няня-англичанка, обратилась к девочке: "А теперь, Джинна, съешь овощной суп и вытри рот." Потом она сказала своей хозяйке: "Да, мадам, тихий вечер - это чудесно."
Женщины, точно две заговорщицы, с радостным предвкушением улыбнулись друг другу поверх трехлетней девичьей головки.
