Он шагнул к Шоффе и осторожно коснулся застежки бюстгальтера, через который виднелись её маленькие груди.
- Ты позволишь?
- Пожалуйста.
Единственный крючок тотчас выскочил из петли. Харри повесил бюстгальтер поверх своего галстука в клеточку. Ему понравилось, как выглядели эти два предмета, висевшие один на другом. Потом он подошел к Шоффе сзади и обхватил руками её груди, зная, что она ощутит его эрекцию своими красивыми упругими ягодицами.
- Как приятно, - сказала она.
Шоффе легла на простыню, и он увидел её дважды - один раз на кровати, другой раз - отраженной в зеркальном изголовье. Двойная картинка действовала возбуждающе, но он почувствовал что-то еще... его сердце снова затрепетало. Или оно не переставало отчаянно биться все это время? Он начал целовать её груди. Соски были не розовыми, как у Сары, а светло-коричневыми, цвета кофе с молоком. Сквозь аромат духов пробивался слишком знакомый мускусный запах, он пугал Харри, лишал спокойствия. Дыхание громко отдавалось в его ушах, оно напоминало ураган, о котором пела Эдит Пиаф. Шоффе двумя руками подняла его голову.
- Я бы хотела снять туфли, - сказала она.
- Я это сделаю.
- Спасибо.
Наклонившись, чтобы снять туфли, он почувствовал, что она делает что-то у изголовья кровати, но не оглянулся. Сняв туфли из крокодиловой кожи, он медленно повернулся и посмотрел на Шоффе. Блестящие зеленые глаза исчезли, точнее, они стали такими же темными, почти черными, как его собственные
- Здравствуй, - сказала она. - Я - Алексис.
15
Харри уставился на нее, потом на две маленькие зеленые контактные линзы, лежавшие на прикроватной тумбочке, куда их положила Шоффе - нет, Алексис, - пока он снимал с неё туфли. Его мозг работал так же отчаянно, как и сердце. Сейчас на ней были только черные чулки, прикрепленные к узкому черному поясу. Когда Харри наконец обрел дар речи, его голос напоминал скорее лягушачий, нежели человеческий.
- Я не верю. Это невозможно. Однако это правда. Ты на самом деле Алексис. Такое не происходит в жизни. И все же это случилось. Алексис. Шоффе. Я не знаю, как тебя называть.
У него пропала эрекция.
- Алексис. - Внезапно она показалась ему очень усталой, словно этот маскарад стал для неё непосильной нагрузкой. - Алексис. Пожалуйста, Харри Алексис.
В последующие недели, месяцы, годы он будет вспоминать их несвязную беседу, словесный калейдоскоп признаний, жестокие обвинения, поток нежности. Кто знал, с чего начать, и как это сделать? Годы разлуки были долгими, болезненными, безмолвными. Затянувшееся мучительное молчание завершилось отчаянной попыткой примирения.
