Высказывания моей матери на запретную тему были типичным примером её поразительной замкнутости.
- Ты слишком молода, чтобы задавать такие вопросы.
- Мне уже двенадцать лет. У меня в любой миг могут начаться месячные. Как только это произойдет, я стану женщиной.
- Может быть, так написано в медицинских книгах, но даже если они начнутся завтра, ты все равно останешься ребенком.
- Я знаю некоторых девочек, которые уже не девственницы.
- Кто это? Как их зовут? Ты с ними дружишь?
- Нет, но я слышала, как они разговаривали возле школы.
- Это ужасно!
- Что ужасно? То, что они разговаривали или то, чем занимались?
- Все. И то, и другое. Это отвратительно. Постыдно. Я не хочу, чтобы ты их слушала. Уходи. Держись подальше от этих шлюх.
- Я ухожу от них. Именно поэтому я спрашиваю тебя - потому что не хочу спрашивать их.
- О чем?
- Как это было в первый раз.
Мать сжала свои узкие губы, накрашенные помадой "Алая роза", так плотно, что они практически исчезли с её лица.
- Когда придет время и ты станешь взрослой, ты сама все узнаешь.
- Больше ничего не скажешь, мама?
- Это тебе не пикник. Мне больше нечего сказать.
- Это действительно так неприятно?
- Веди себя, как подобает леди, Алексис.
- Леди носят белые перчатки и выглядят, как Оливия де Хэвиленд.
- Ты чересчур остроумная.
Наша беседа состоялась всего несколько месяцев тому назад. Больше мы не разговаривали на эту тему. Мать сама поставила точку на нашем общении. Довольно, больше не приставай ко мне и веди себя, как леди.
- Что тут забавного? - спросил Харри.
Я не заметила, что рассмеялась перед тем, как Харри задал мне вопрос. Он лежал на медвежьей шкуре возле меня с обнаженным торсом. Должно быть, он в какой-то момент снял свитер, но я не помню, когда. Все происшедшее было ярким, ослепляющим сном - коротким и столь насыщенным, что я не могла разделить его на отдельные части.
- На самом деле это пикник - вот почему я смеюсь.
Я пересказала ему то, что услышала от мамы.
- Не хватает только жареного цыпленка, картофельного салата и пива. Я все ещё смеялась. - Подожди, я забыла муравьев.
Я чувствовала, что Харри смотрел на меня пристально, внимательно, с нежностью. Он перекатился на бок и обнял меня своими красивыми нежными руками. Мы всего несколько минут тому назад перестали заниматься любовью, и он, вероятно, понял, что я ещё не пришла в себя окончательно. Он выглядел так, словно тоже парил в воздухе.
- С тобой все в порядке, Алексис?
