Она посмотрела на свои часы. Было только двадцать минут третьего. Если она быстро выпьет в баре стакан томатного сока, то успеет прийти домой до трех часов - крайнего срока, указанного в записке. Это даст ей возможность успокоиться и взять себя в руки. Со вчерашнего вечера, когда Джинна по возвращении из университета получила это письмо, она буквально не находила себе места. Почти не спала ночью. Чем меньше времени оставалось до трех часов, тем сильнее она нервничала.
Стыдясь своей трусости, она зашла в популярный бар, заново отделанный несколько лет тому назад. Сейчас его задымленный, бархатно-золотистый интерьер напоминал декорации к фильму о конце викторианской эпохи. Несколько посетителей беседовали в уютных кабинках с окнами. Возле стойки также находились люди. В последний момент Джинна решила заказать "кровавую Мэри" со льдом и подумала, не взять ли восхитительное мясо под сыром, но спазм в желудке не располагал к приему пищи. Нет. Лучше всего посидеть, медленно выпить "кровавую Мэри" и выкурить сигарету.
Джинна отыскала в углу пустой столик, радуясь любому предлогу для отсрочки столкновения, которое окажется крайне неприятным - она была уверена в этом. Запаркованный ярко-синий "ягуар" усиливал самые ужасные опасения. Если Том был с Алексис, что казалось весьма вероятным, то, вполне возможно, именно он отправил ей странную записку. Но зачем? Она не нуждалась в дополнительных доказательствах того, что у мачехи роман с Томом. Она была более чем убеждена в этом, хоть её отец и отказывался посмотреть правде в глаза.
Джинна закурила "плейерс" и вспомнила, как грубо и оскорбительно отец подавил её попытку рассказать ему о неверности Алексис. Он заявил, что она влезает в сферу, которая её не касается. Несомненно, Том МакКиллап входил в сферу интересов девушки. Но она не могла признаться в этом Иэну, не объяснив, чем вызваны её собственнические чувства.
- Папа, Том - мой первый любовник.
Отец упал бы в обморок, услышав такое. Поэтому она неохотно замолчала. Но на следующее утро перед занятиями в университете она доехала на метро до Фулхэма, где жил Том. Было ещё очень рано. К двери подошел барабанщик, которого она однажды встретила на катке в Сент-Морице. Он был в халате и потирал глаза.
- Господи! Что ты здесь делаешь? Который час?
- Почти девять. Тома дома?
- Он спит.
- Я могу зайти на несколько минут? Я не задержусь надолго.
Барабанщик, страдавший от жестокого похмелья, машинально открыл дверь шире.
